Гости не преминули оказать внимание коньячку, и, выпив, стали работать ложечками, поедая торт и сладости. Парочка женщин попросили мороженное, и бабушка принесла его из морозилки и поставила пару коробок по разным сторонам стола.
Пока все были заняты, я взял обязанности тамады, и время от времени произносил тосты. Ко второй рюмочке пошел тост про «гордую птичку», и я предложил выпить, чтобы «никто из нас, как бы высоко он не летал, никогда не отрывался бы от коллектива!»
Все выпили и бабушка рассказала.
— Это любимый фильм Костика, и я несколько раз возила его в кинотеатр, чтобы в который раз посмотреть его.
Потом все вернулись к сладкому, и лишь под самое завершение я произнес ещё один тост.
— «Я имею желание купить дом, но не имею возможности. Имею возможность купить козу, но не имею желания». Так выпьем же за то, чтоб наши возможности всегда совпадали с нашими желаниями!
Все уже немного расслабились, и большинство с удовольствием и смехом поддержало тост, а бабушка сказала.
— У Костика очень хорошая память, он так быстро все схватывает и запоминает. И у него явно присутствует актёрский дар, он точно копирует произношение из фильма.
И тут она нисколько не соврала, память и вправду, стала замечательной, даже лучше чем была в юности, и уж никак не сравнить её со старческой. И вот никак при этом не могу постичь феномен «девичьей памяти». С чего бы такая забывчивость?
Гости не спеша салфетками промокнули губы и вытерли руки, затем стали переговариваться друг с другом, и мужчина с седым ежиком волос над скуластым лицом решил поэкзаменовать меня по точным наукам. Задания были детские — класса для пятого-шестого, самый начальный уровень.
Затем женщина дала мне книгу, и просила зачитать вслух. Там был отрывок, какой-то прозы 19-го века, автора я не опознал. Далее просила рассказать стишок, и я прочитал начало «Руслана и Людмилы» и вслед продекламировал «Честную бедность».
Не дожидаясь задания, написал в тетрадке несколько коротких переводов Маршака из моего любимого Бёрнса: «Любовь и бедность» — вспомнив тетушку Чарлей из Бразилии, и «Шотландскую славу» — в честь Уильяма Уоллеса и Роберта Брюса из «Храброго сердца».
Хоть народ достаточно расслабился, но финальная сцена «Ревизора» была налицо. Шок всё-таки случился и некоторые сидели, как аршин проглотив, больше смахивая на зомби.
Бабушка стала спасать ситуацию.
— Руслана и Людмилу я ему читала пару месяцев назад, но видите — он всё прекрасно запомнил, а Бёрнса в переводе Маршака постоянно перечитывает, мы её даже не убираем на полку.
— Ещё один мужчина в хорошем костюме, и наверно представитель министерства спросил.
— А какие еще предметы любит мальчик и чем ещё увлекается?
Вопрос был адресован бабуле, но я вклинился.
— А ещё я прочел все мамины школьные учебники. Знаю названия всех союзных республик их столиц. Знаю названия горных массивов, рек, морей и пустынь.
Он заинтересовался и спросил.
— Ну и какие, например, ты знаешь пустыни у нас?
— Каракумы! …Гоби, Сахара…
— Нет, я же спрашивал у нас.
— Ну, у нас еще Кызылкумы.[35]
— А горные массивы?
— Карпаты, Кавказ, Урал, Алтай, Памир, Тянь-Шань…
— Спасибо достаточно, моря я уверен ты знаешь.
— Конечно, но их действительно долго перечислять, но могу рассказать о каком-то одном,
Тут пожилая сухопарая женщина с седым пучком волос собранных на затылке, и узким строгим лицом взяла слово и задала вопрос.
— Скажите, а бывают у ребёнка головные боли, судорожные движения, резкие беспричинные вздрагивания, отрешенный взгляд?
Я чуть не взорвался, а у меня нельзя было спросить, вот он я — рядом сижу.
— Извините, а вас как величают? Мне неудобно обращаться к вам не по имени отчеству, а вы не представились. Но мне кажется — вы доктор медицины, может профессор. Так и представляется фраза из ваших уст: «Ну-с больной, на что жалуемся?» Мы с мамой и бабушкой не раз ходили в поликлинику, и чувствуется что-то такое, профессионально медицинское.
35
— попаданец решил потроллить комиссию, вспомнив и разыграв отрывок из к/ф «Кин-дза-дза!» реж. Георгия Данелия 1986 г.
«— Каракумы! А? Какие у нас еще пустыни?
— Гоби, Сахара…
— Ну, я же сказал, что у нас!
— Ну, у нас еще Кызылкумы.»