При этом его брови взмыли вверх.
– Заковать тебя?
Я одарила его озорной улыбкой.
– Давай же, я уверена, что ты фантазировал об этом.
– С каждым днем все больше и больше.
Пробормотал он зловещим тоном, но стена вокруг него треснула, и я почувствовала вспышку эмоций. Он все еще сердился, да. И был расстроен. Но, тем не менее,за всем этим был намек на признательность. Если кто и мог понять мою целеустремленную решимость схватить врага, то это Влад. Затем он издал суровый вздох.
– Там также то, что происходило со мной. В ее комнате ты можешь увидеть то, что я не хочу, чтобы ты видела.
Слепой гнев пронзил меня при мысли о психическом переживании образа, в котором Влад занимался любовью с другой женщиной. Я никогда не знала, что так ревнива, но очевидно, у меня с этим были некоторые проблемы. Затем я отодвинула эти чувства, поместив их в самую холодную и темную частью меня.
– Если и так, я удовлетворюсь тем, что увижу, как ты убьешь ее позже.
Он посмотрел на меня так пронзительно, словно измерял эти слова по моим частям, которые мог видеть только он. Я посмотрела в ответ. Если он думал, что я не имела в виду то, что сказала, он был неправ. Наконец он склонил голову, вынужденная улыбка окрасила его губы.
– Так уж вышло, что у меня как раз завалялась цепь.
Глава 42
Я осмотрела старую спальню Синтианы с циничным любопытством. Так вот где ведьма так желала остаться.
Как и все комнаты в доме Влада, эта была богатой. Тут также была очевидна женская тема в сиреневом и сливочном декоре с кружевной драпировкой, изящными кристаллическими светильниками, и балконом, выходящим во внешний сад. Сухие цветы, пронизанные тонкими золотыми нитями, украшавшие камин, развеивали по комнате приятный естественный аромат. Я была рада, что тут не пахнет Владом, да благословит Бог прилежную уборку его персонала.
– Как давно вы двое расстались?
Мой голос спокойно, опровергая борьбу, ведущуюся внутри меня. Злобная Лейла радовалась, что Влад держал Синтиану на два этажа ниже своего крыла, где останавливались все его гости. Практичная Лейла пыталась решить, какого предмета ей коснуться, чтобы запечатанной в нем сущности было достаточно.
– Несколько лет назад.
Я одарила его измученным взглядом.
– Притворяешься, что она настолько незначительна, что не помнишь этого? Тогда зачем ты до сих пор держишь ее спальню в таком же виде, какой она была тогда, когда она здесь жила?
Он скрестил руки на груди, серебряные цепи, накинутые на его плечо, при этом движении зазвенели.
– Если бы она все еще имела для меня какое-то значение, я бы не женился на тебе. Эта комната не использовалась, потому что моей следующей любовницей была ты, и ты спала со мной.
Я отвела взгляд, обращённый к кровати. Паутинка материала, обернутого вокруг столбиков кровати, элегантно ниспадала вниз к полу. Чтобы я увидела, если бы дотронулась до постели? Синтиана на три столетия опытнее меня. Быть может, я бы увидела, что Влад выглядит счастливее с ней, чем когда он со мной.
– Лейла.
Я оглянулась почти виновато. И лишь тогда поняла, что мои клыки вышли наружу, и я сжала зубы так сильно, что разорвала нижнюю губу.
– Прости. Не знаю, что со мной, – пробормотала я, посасывая губу, чтобы кровь не капала на толстый белый ковер.
– Не извиняйся.
В выражении его лица не было осуждения, а эмоции, скользящие в меня, были успокаивающей лаской атласа.
– Все вампиры жуткие собственники, когда речь заходит о том, что принадлежит им.
Я могла обвинить в бурлящей во мне ревности вампиризм? Готово!
Затем Влад стал связывать мои запястья множеством длинных цепями. С его силой, я сомневалась, что это было необходимо, даже если Синтиане удалось добавить к заклятию вампирский способ харакири, но если ему от этого станет лучше…
– Собираешься оставить немного на потом? – пошутила я.
Взгляд, которым он меня одарил, заставил меня забыть, как неприятно серебро ощущалось на запястьях.
– Когда я свяжу тебя, я воспользуюсь шелком, и оставлю твои руки свободными, потому что люблю чувствовать их на своей коже.
Не если. Когда. Несмотря на обещание эротического продолжения, пребывание прикованной в спальне его бывшей должно было бы меня охладить. Вместо этого я ощутила все желание, которое Влад обычно вызывал во мне, вместе с интуитивным порывом поставить заявить на него свое требование в любом месте, где кто-то еще посмел прикоснуться к нему.
Чрезмерная собственница? Да, с этим у меня было плохо.
– Если оставить руки свободными, – спросила я хриплым голосом: – то какой смысл меня связывать?
Его злорадная улыбка подействовала на меня так же сильно, как тепло, прокатывающееся по моим эмоциям, впиваясь в меня тысячами невидимых, чувственных кнутов. Потом он наклонился, мягкая щетина на его челюсти задела мою щеку.
– Зачем рассказывать, когда я могу показать?
Я закрыла глаза, делая вдох, чтобы ощутить его запах, богатый пряностями. Теперь я знала, как хотела бы провести остаток вечера, но дело есть дело.
Он отступил, продолжая оборачивать цепи вокруг меня, пока они не охватили все тело до локтей. Если даже я все еще смогу ходить, то мои руки точно онемели. Затем он пропустил через них еще серебра, притянув мои связанные руки к телу множеством оборотов цепи. Теперь все, что я могла делать до пояса – шевелить пальцами и кусаться.
Удовлетворенный, он бросил оставшиеся цепи на пол и подошел к кровати. Я напряглась, но то, что он оттуда взял, было лишь лампочкой с ночного столика.
– Осторожней, – предупредил он, когда протянул ее мне.
Он что, думал, что я никогда не касалась чего-то подобного? Я схватила гладкое основание правой рукой – и разбила стекло, словно ударив по нему ломом.
– Какого черта? – воскликнула я.
Он одарил меня язвительным взглядом, пока смахивал осколки с моей руки.
– Ты еще не привыкла к новой силе. Пока не привыкнешь, относись ко всему, словно вещи такие же хрупкие, как яичная скорлупа, и, что бы ты ни делала, не дотрагивайся до людей.
Я посмотрела на сверкающие осколки, поморщившись. Теперь у меня была другая причина не обнимать сестру на прощание чуть позже.
– А эти сухие цветы на каминной полке тоже ее? – спросила я, ища хоть что-то, что не будет стоить дорого, если я это сломаю.
– Она выбрала их, да, – ответил Влад, оторвав веточку от этих безжизненных цветов, не заботясь о том, что это их испортит.
Я убеждала себя, что это не мелко – наслаждаться, видя, как разрушается что-то, принадлежащее Синтиане. В конце концов, она меня убила.
Я погладила цветы, когда Влад протянул их мне. Большая их часть распались от прикосновения, видимо, я все еще прилагала слишком много сил, но затем что-то вспыхнуло в оставшихся.
А вот и ты, подумала я с темным удовлетворением, и затем все вокруг меня изменилось.
Я шла по лугу, добавляя цветов в кучу, растущую моей корзинке. Люди Влада были рады вырастить сад возле моей комнаты, но я старалась не собирать все ингредиенты заклинания в одном месте. На тот случай, если кто-нибудь знает о назначении этих конкретных цветов.
Прекрасный весенний день, но ничто не сможет улучшить моего плохого настроения. Прошло всего полгода с момента последнего заклинания, но Влад уже снова отдалялся. Я вынула из кармана горсть сирени, повреждая ее, к моему разочарованию. Любой другой мужчина был бы безумно и бесповоротно в меня влюблен, но после семи заклинаний я все еще едва могла удержать Влада от того, чтобы он меня покинул.
Проблема, конечно же, заключалась в том же, почему он всегда был таким прекрасным защитником. Его сила. Именно поэтому мне с самого начала с таким трудом удалось привлечь его внимание, а также именно поэтому у него практически был иммунитет к моим заклинаниям. Я не смела, использовать на нем магию посильнее. Он мог принять все эти цветы, как женскую прихоть, но он заметит ингредиенты для черной магии. То, что сделает со мной Закон Стражей, будет ничем по сравнению с его гневом, если он узнает, что я использовала заклинание на нем.