— Ну ладно проси их сюда.
В комнату вошло человек десять студентов.
Лаборант окинул их внимательным взором.
— Странно, все незнакомые лица. Ни один из них, насколько я помню, не работал в физической лабораторий нашего университета.
— Мы хотели лично видеть профессора, — произнес один из вошедших.
— К сожалению, это неисполнимо, профессор болен. Если что нужно — передайте мне.
— Наши коллеги подносят профессору адрес, они поручили нам вручить его лично…
— Оставьте адрес у меня, будьте покойны, я не присвою его себе.
— Но мы хотим передать его профессору в собственные руки…
— Тысячу раз вам повторять, что ли, что профессор болен и никого не принимает, — вспылил Ньюкомб. — Как вам угодно, или оставьте адрес мне, или уносите его с собой.
— Так вот он как с нами разговаривает! Ребята, хватай его!
Через мгновение Ньюкомб был связан так, что веревка врезалась в тело, в рот ему был засунут платок.
Лежа на диване, Он видел, как фашисты, — Ньюкомб понял, что эти лжестуденты были фашисты, работавшие по поручению Томкинса и банкиров, — метались в поисках за ученым.
— Где Джонс? — грубо спросил Ньюкомба предводитель шайки, вынув у него изо рта платок.
Лаборант не отвечал.
— Куда запрятался старик? — повторил грабитель.
Ньюкомб стиснул зубы и решительно молчал.
— Ты не хочешь отвечать, так вот же тебе, вот… вот…
Удары один за другим обрушились на лаборанта.
В глазах молодого человека запрыгали разноцветные круги, и он потерял сознание.
Как бы сквозь сон, слышал он шум и стоны Вата… Потом его поволокли куда то, а затем все потонуло в черном тумане.
VI
Ньюкомб в плену
Ньюкомб тяжело застонал и открыл глаза. Болела голова и ныло все тело.
Он лежал на голом бетонном полу. Высоко под сводчатым потолком горела крохотная электрическая лампочка, ее слабый, тусклый свет создавал жуткий полумрак.
Ньюкомб шевельнул рукой. Ничто не препятствовало движению, следовательно, веревок не было. До боли прикусив губу, чтобы не стонать, он встал и, пошатываясь, дошел до серой, покрытой масляной краской, стены.
Опираясь рукою на стену, молодой человек обошел комнату — метров двадцать в длину и десять в ширину.
В помещении не было никакой мебели. Сводчатый потолок говорил о том, что это подвал.
«Какое счастье, что профессор успел покинуть Нью-Йорк, иначе его ждала бы такая же участь, — подумал Ньюкомб. — Однако, что они будут делать со мной? Неужели убьют?»
Обойдя еще раз свою тюрьму, Ньюкомб решительно остановился у двери и начал стучать в нее.
— Эй, кто там… есть кто-нибудь тут живой?
Через несколько минут у потолка раздался шорох, и в образовавшемся небольшом круглом отверстии показалось лицо в маске.
— Благоволите сообщить, где находится в настоящее время Гамильтон Джонс.
— А вы благоволите объяснить, кто вам дал право так поступать со мной. Я не оставлю безнаказанно этого дела! Вы ответите перед законом… Сейчас же отпустите меня!..
Замаскированный презрительно засмеялся.
— Вот не думал услышать от вас угрозы.
— Эй, вы, грабитель и убийца, я требую, чтобы сейчас же меня отпустили?..
— Послушайте, Ньюкомб, вы напрасно теряете время. Ваш крик все равно никто не услышит, а на бранные слова я не обращаю внимания. До тех пор, пока вы не откроете местопребывание Джонса, вам придется посидеть в этом «салоне». Добавлю, что я не дам вам ни воды, ни пищи.
— Вы не посмеете!..
— Посмотрим. Итак, выбирайте сами — или исполнение моего требования, или голодная смерть.
— Я отказываюсь отвечать.
— Тогда вы умрете от голода и жажды, — спокойно заметил замаскированный. Но не думайте, Ньюкомб, что своим молчанием мы спасете Джонса. Не пройдет нескольких дней, как мы сами отыщем профессора. Ваше сообщение только облегчит поиски и уменьшит расходы.
— Я не желаю разговаривать с бандитом.
— Тем хуже для вас. Через два часа я снова приду сюда, может быть, к тому времени вы образумитесь.
Отверстие наверху захлопнулось.
Ньюкомб начал бешено колотить руками и ногами в дверь. Никто не отзывался в ответ.
Четверть часа продолжался этот приступ бешенства, затем лаборант бессильно опустился на пол.
Через два часа отверстие в потолке снова открылось, и показалось лицо замаскированного незнакомца.
— Ну, как? Сообщите вы, где находится Гамильтон Джонс? Ньюкомб сидел на полу, прижавшись спиною к стене. На лице его не дрогнул ни один мускул. Казалось, он не слышал обращенных к нему слов.
— Вы не желаете отвечать. Отлично, очень хорошо… Посидите здесь без воды и пищи, надеюсь, жажда и голод сделают вас более разговорчивым. Прощайте.
VII
Еще один подслушанный по радио разговор
— Флитон, позвоните на биржу, справьтесь о цене Мексиканских нефтяных паев.
— Слушаю, сэр…
— Флитон, вызовите заведующего нашим отделением в Нью-Джерси.
— Будет исполнено, сэр.
Гарри отправлял пакеты, наводил справки, звонил по телефону. Работа кипела.
В дверь кабинета Томкинса постучали.
— Можно!
— Вас хочет видеть мистер Аткинсон, сэр, — произнес вошедший лакей.
— Просите. А вы, мистер Флитон, потрудитесь съездить на биржу и передать нашему агенту Кроксу распоряжение о продаже облигаций Чикагского Коммерческого банка.
Гарри вышел из кабинета, встретив в дверях Аткинсона.
«Они, конечно, будут говорить о Джонсе, вот почему Томкинс решил удалить меня, — подумал молодой человек. Необходимо, однако, услышать их разговор».
С быстротою молнии Гарри вбежал в свою комнату и приложил к уху трубку от радиоприемника.
Кабинетный телефон по-прежнему был включен в радиоусилитель, и Гарри имел возможность подслушать любой происходивший там разговор.
— Куда же вы запрятали лаборанта? — услышал Флитон хриплый бас Аткинсона.
— Знаете мои подвалы, где я одно время хранил золото? Теперь я перевез его в другое, более надежное место… Так вот в одном из этих подвалов сидит лаборант. Он пока упорствует, но думаю, что скоро у него развяжется язык. Что? Какие меры я предпринимаю? Просто не даю ему пищи… Это прекрасное средство…
Гарри с негодованием сжал кулаки.
Однако, необходимо было спешно и аккуратно исполнить поручение, дабы не возбудить подозрения Томкинса. К тому же разговор капиталистов перешел на другую тему.
Молодой человек оставил трубку радиотелефона и быстрыми шагами направился к лестнице.
— Сегодня же ночью я попытаюсь спасти бедного Ньюкомба.
VIII
Ночью
Часы пробили двенадцать.
Гарри надел мягкие войлочные туфли, положил в карманы пакет со съестными припасами, бутылку воды и флягу виски, тщательно осмотрел револьвер, взял в руку электрический фонарик и направился в кабинет Томкинса.
В знаменитых Томкинских подвалах, где «король железных дорог» когда-то хранил золото, Гарри не был ни разу. Но он знал, что туда можно проникнуть из кабинета Томкинса через находившийся под ковром люк.
Вот уже Гарри у дверей кабинета… В комнате горит электричество, ковер снят с полу и лежит свернутым в углу.
В полу зияет отверстие. Молодой человек опустился на колени и подполз к нему. Вниз вела металлическая лестница. Гарри смело начал спускаться…