Меня бережно кладут на спину, и начинается процесс освобождения от осточертевших пут.
Ну, слава Богу! Настал момент. Сейчас! Сейчас я встану и покажу, кто тут у нас маленький. Уж пятьдесят лет, как вышел из того возраста, когда меня последний раз пеленали!
Драться я, конечно, не стану. Это и дураку понятно. Силы больно неравны. Просто момент надо улучить и смыться от новоявленной гигантской мамаши. "Кинг-Конг" мне никогда не нравился. Не спорю, эффекты в фильме ещё те, всё сделано классно. Но себя в роли той девахи я даже и в дурном сне не представлял.
И как меня угораздило?.. Да и вообще, где оно, такое вот, водится?! Размерчиком-то вроде и не вышла, чтоб за кустиками прятаться.
Или с мозгами у меня — того? Опосля аварии?
Ведь, как ни крути, такой твари просто в принципе быть не может! Собственный вес её бы точно раздавил. Эпоха динозавров давно уж миновала. И крупные животные остались только в водах океанов. Это в прежние времена Земля крутилась, как сумасшедшая, позволяя жить на своей поверхности циклопическим созданиям. А когда она Луну в свои объятия захватила, живность с тех пор мельчать стала. Вращение планеты замедлялось и крупным тварям стало просто невмоготу таскать свои многотонные телеса. Кто в воду перебрался, а более упёртые, так те просто вымерли.
А вот эта как-то выжила. И теперь в мамаши ко мне записалась.
Но я-то, я! Хорош! Расслабился, к сиське припал. Стыдоба…
Меня, наконец, размотали, и я остался в костюме Адама. Ласковыми поглаживаниями, сопровождаемыми нежным воркованием заботливой мамаши, с меня удаляли следы постыдной катастрофы. Похоже, что я не только намок. Запашок-то ещё тот!
Видимо, от несносного запаха глаза мои сами собою раскрылись. Сейчас мы посмотрим, кто же это взял надо мною непрошеное шефство.
Рано я обнадёжился. Зрение совсем ни к чёрту. Сфокусировать зенки на каком-либо предмете никак не удаётся. Какое-то большое размытое пятно телесного цвета. Можно ещё различить темные пятна там, где должны быть глаза. Ну, ещё вот рот. Это пятно розового цвета…
Чёрт, плывёт всё! И перед глазами то и дело что-то мельтешит. Тоже телесного цвета…
"Что-то"! Да это руки мои! Машут у меня перед мордой. И, естественно, я в этом не принимаю никакого участия.
А ну-ка, если ближе рассмотреть?.. Странные они какие-то… Пухлые… Эк, меня разнесло…
— Ну-ну-ну… — слышу я ласковый голос с придыханием, от которого внутри всё сладко замирает. — Не надо себя царапать… Мой маленький… Сейчас мы рубашечку наденем, кулачки закроем… Вот так…
— Рубашка, конечно, это хорошо. А то зябко что-то… А царапать я себя и не собирался. Даже если что и было, так это не я. Оно само получается…
Противно слушать. Вместо осмысленной речи какое-то агуканье… И когда это я говорить разучился? Или она меня чем накачала? Чтоб без проблем в куколки играть.
Да это ладно. Научусь. Главное, что голова ясно мыслит. Мне бы момент улучить… Висит надо мною неотступно. Развлекает… Только вот фотографию рассмотреть никак не могу. С глазами совсем плохо. У меня и до того неважно было, без очков — ни читать, ни писать. Комп ещё как-то выручал. Но чтобы так плохо?.. Точно, накачала чем-то…
Не скажу, что нежные поглаживания мне противны. Скорее — наоборот. Тело отзывается приятной истомой. Но всё рано: унизительно как-то. Хоть и никто не видит.
— А вот это уже лишнее! Мне и так неплохо!
Не обращая внимания на мои вопли, мамаша опять меня упаковывает, стягивая ноги довольно плотно, но не больно. Заботится…
Не успел, короче. Да и куда я с такими конечностями? Пока голый лежал, они жили своей жизнью. Что руки, что ноги… Бежать пока рано. Осмотреться надо. В себя прийти. Тело воле своей подчинить…
Интересно, как долго я вот так, в ляльках обретаюсь? Понятно, что после аварии каким-то образом сюда попал. Но сколько времени с тех пор прошло?
И тут меня словно кипятком обварило: а мои-то как же?!! Что им сообщили обо мне? Ведь если я здесь, то на месте аварии меня не нашли?
Бог ты мой! И как же дать о себе знать?
Другая мысль: сам-то знаешь, где ты? Чтоб давать о себе знать, надо иметь хотя бы смутное представление о своих координатах. А вот с этим пока не густо…
И чёрт же меня понёс в этот райцентр! Будто нельзя было на месте проблему решить. Хотя бы по телефону.
Не, ну я вообще фигею: кто б знал, что в наших краях такое водится! Даже и слухи не доходили. Волки — да. Кабаны — тоже. Но чтоб человекообразное таких вот размеров!..
Да это ладно… Это, по сути, мои проблемы. Даст Бог — выпутаюсь. Агрессии "мамаша" не проявляет, а это уже обнадёживает. Но — мои! Семейство-то как? Небось, менты уже насвистели, что погиб смертью храбрых… Моя там с ума сойдёт. Да и дети тоже.
Ну, чтоб заявить, что погиб, им надо труп обнаружить. А труп — вот он, лежит, агукает, пузыри пускает. Труп не труп, но близко к тому. Управлению не поддаётся. Тормозит в полный рост. И только голова на удивление чётко соображает. Или это только кажется?
Меня закончили пеленать и оставили в покое. Глаза мои закрылись сами собой, и до слуха стало доноситься приглушённое посапывание. Что? Опять спать, что ли?
— На фиг! Не бывать тому! Я — не кукла безвольная!
Из моей утробы опять послышалось противное вяканье. Господи, хоть рта не раскрывай!
О! Уже что-то! Руки-то мне не стянули! Рубашка — да, притом рукава, по всей видимости, зашиты. Но двигать верхними конечностями я теперь в состоянии!
Так что — не будем время терять! Начнём, так сказать, комплекс упражнений. Как там у Высоцкого? "Если вы в своей квартире, лягте на пол, три-четыре! "…
В квартире я, конечно, не в своей, и не на полу, слава Богу. Но — уже лежу. Исходное положение занял. Начнём, помолясь?
Ничего толкового из моих поползновений не выходит. Простейшие движения превращаются в невероятную пытку. Мало того: пробую свести руки вместе — они просто не находят друг друга! Развожу их в стороны (как мне кажется), но вместо этого получаю серию довольно ощутимых оплеух. Мне-то, сидящему внутри этого непутёвого конгломерата пухлых телес, это как-то по фигу, зато моя оболочка начинает сильно возмущаться: завела опять свою несносную канитель!
— Да не надо меня тискать! Ничего страшного не произошло!
Крик души вырывается у меня вследствие того, что заботливая мамаша опять подхватила меня на руки и стала убаюкивать, довольно занудно напевая какую-то примитивную песенку. Естественно, что мои реплики не доходят до адресата. Зато художественные стенания моей непутёвой оболочки ранят великаншу в самое сердце.
Ну, если честно, песня её не такая уж и занудная. Это я, конечно, со зла. На себя. На своё беспомощное состояние.
Кстати, темнота уже не та, что была вначале. Сквозь всё так же упорно сомкнутые веки различаю световые пятна. А ну-ка, давай напряжём свою оболочку для очередного подвига. Фиг с ней, пусть ещё покричит, если уж так неймётся. Сориентироваться в пространстве мне просто необходимо!
Господи, кто б меня послушал, как я о себе — в двух лицах…
Ладно, ладно, философствовать будем на досуге. Приступаем…
Улучив момент, когда мамаша немного ослабила свои объятия, отвлёкшись на что-то, я напрягся и приподнял-таки завесу неподъёмных век!
Ну и что? Окно какое-то… В него проникает сумеречный свет. И рядом с ним стоим мы.
Хе! "Мы"! Это она стоит, а меня на руках держит и беспокойно выглядывает через окно на улицу. А я-то вот как раз лежу, и всеми силами отталкиваюсь от объёмной груди. Потому что пытаюсь что-либо углядеть своими неверными зенками. Картинка плывёт, да ещё и голова качается, как от сильного ветра. Если б великанша не придерживала её своей тёплой ладонью, она бы точно отвинтилась!
Но кое-что я, всё-таки, различил: крупные листья, почти закрывающие собою оконный проём. Похоже на листья винограда. Но только слишком крупные. Здесь почему-то всё имеет до нелепости крупные размеры. Я что, в страну великанов попал? Гулливер, мать твою! Окошко, правда, плюгавенькое, великанше приходится наклоняться, чтобы на улице что-нибудь разглядеть, но если сравнивать со мной, то я вполне мог бы прогуляться по подоконнику, не горбясь.