- Конечно, встречу, - быстро ответил обрадованный Максим.
Полтора часа в воздухе были отличной возможностью обдумать все, произошедшее в этот день, вот только думать Даше совершенно не хотелось, в памяти всплывали обидные слова Степановской, и Даша начинала ругать себя за то, что не вступилась в разговоре с ней за Максима, что позволила так презрительно называть его никем и ничем. Единственное, что радовало ее в беседе с бывшей руководительницей – это, наконец, произнесенные слова о желании создать свою семью.
Даша быстро вышла из зоны прилета и, не глядя по сторонам, направилась к выходу из терминала.
- Даша, подожди, - Максим стоял первым среди встречающих, потеснив даже вездесущих таксистов.
- Привет, Макс, - она тепло улыбнулась ему и отпустила ручку чемодана.
- Привет, - Максим коснулся ее щеки коротким поцелуем, забрал чемодан и приобнял Дашу, - Как ты? Нормально долетела?
- Все хорошо, - Даша поежилась от холодного ветра, едва они вышли на улицу, вот только внутри у нее было тепло от этих простых слов, от ощущения того, что она не одна. – Господи, почему я всегда так мерзну именно в аэропортах?
- Может, потому что носишь слишком легкую одежду и туфли при минусовой температуре, - Максим открыл перед ней дверь машины.
- Может, - улыбнулась Даша.
- Держи, - Максим протянул ей стакан кофе, - Двойной капуччино с карамелью в качестве компенсации за вчерашний недостаток кофеина.
- Спасибо, - Даша сделала глоток и поняла, что она поступила абсолютно верно, вернувшись в Ростов.
Она заснула по дороге домой, убаюканная плавным ходом автомобиля, легким ароматов мужских духов и редким ощущением, что все происходит именно так, как и должно происходить.
- Тебя донести до квартиры или не будем травмировать консьержа? – Даша быстро открыла глаза и увидела веселые искорки в глазах Максима.
- Не будем его травмировать, - она ласково коснулась рукой колючей мужской щеки.
Закатом следующего дня Даша наслаждалась в Стамбуле. В этом было что-то абсурдное, сломя голову, не планируя ничего броситься в будний день из Ростова в Стамбул, который она со своей приверженностью к западной культуре не воспринимала в качестве города, который способен ее поразить. Вчера за поздним ужином Макс сообщил ей, что взял билеты на утренний рейс, забронировал гостиницу, а от нее требуется только собрать чемодан и сообщить на работе о своем отсутствии.
- Почему именно туда? – недоуменно спросила Даша.
- Потому что тебе надо уехать из Ростова и отдохнуть, - безапелляционно заявил Макс.
- А почему мне надо отдыхать именно там? – не отставала Даша.
- Потому что я не хочу лететь с пересадками, а, кроме рейса до Стамбула, завтра есть самолеты только в Вену, Франкфурт, Прагу и Амстердам. Но лететь в твою любимую Европу я тоже не хочу. Тебе нужно что-то другое, что-то, что отвлечет тебя.
Даша замерла, ее удивило даже не то, что Макс рассуждал о том, что ей необходимо сделать, а то, что он так правильно оценил ее состояние и ощущение самой себя. Ни один европейский город уже давно не мог удивить ее, заставить забыть о делах, заботах и собственных, часто тягостных, мыслях.
- Ну что ж, значит, едем отвлекать меня, - Даша встала из-за стола и понесла посуду в раковину.
- Оставь, я уберу сам.
- Думаешь, тебе не хватает именно этого штриха для достижения образа идеального мужа? – не подумав, попыталась пошутить Даша, а потом поняла, какую глупость сказала.
- Ты думаешь, мне чего-то не хватает? – рассмеялся Макс, целуя ее. Сегодня он, как никогда раньше, был похож на себя прежнего, усовершенствованную версию Звенигородцева, способную принимать решения и заботиться о других.
Заходящее солнце золотило воды Босфора, отражалось от минаретов и яростно вспыхивало на Святой Софии.
- Здесь удивительно, спасибо тебе, - Даша обернулась к Максиму, который стоял позади нее, обнимая ее, положив свой подбородок ей на макушку – их любимая поза с давних времен.
Он ничего не ответил, только поцеловал, нежно и страстно. После ее вчерашнего возвращения из Москвы они вообще очень много целовались, касались друг друга, словно жестами и прикосновениями хотели сказать то, что давно должно было быть сказано словами.