— Хочешь подцепить рак? – спросила я.
Она открыла глаз так, чтобы я видела, как она его закатила.
— Ш-ш.
Ник разбежался и прыгнул через нас в воду. Он всплыл, отплевываясь, и закричал, что вода холодная. Трей протянул обе руки и показал оценку в восемь.
— Восемь? – возмутился Ник. – Восемь? Я перепрыгнул двоих человек!
— Снизил очки за форму, — Трей изящно отпил свое пиво.
— Я вошел в воду чисто!
— Думаю, «бомбочка» подразумевает брызги, — объяснила Шарли, не открывая глаз.
— Это бред, — Ник выбрался на берег и лег на живот, вода с него стекала на теплый камень. Мужчина радостно застонал. – Боже, это лучший камень на планете.
Мы согласно промычали.
— Было так хорошо, — пробормотал Ник, поймал мой взгляд, щурясь от яркого солнца. – Я про сегодня. Было хорошо, Тейт. Сегодня было замечательно. Мы сыграли отлично.
Я прикрыла рукой глаза и посмотрела на него.
— Да.
— Представляешь? – он улыбнулся. С надеждой.
— Не начинай, — сказала я с предупреждением. Верить в поднятый шум вокруг фильма до того, как его хотя бы снимут, очень опасно.
Ник отмахнулся.
— Знаю-знаю.
Я приподнялась на локте.
— Почему ты захотел эту роль?
Ник подвинулся на предплечьях.
— Это серьезный вопрос?
— Я знаю, что роль отличная, — сказала я. – Но что именно тебя привлекло?
— Ричард – темнокожий парень, который спасает белокожую женщину в 1960-х, выдвигается свою кандидатуру в городской совет и побеждает силой характера. Как я мог отказаться?
— Думаешь, Ричард спасает Эллен?
— Несомненно.
Это было забавно. Я всегда думала, что они не спасали друг друга, а находили себя. Я думала, сценарий был о храбрости двух людей, которые боролись с непринятием и расизмом и становились лидерами в собственном городе.
Но теперь я понимала, о чем Ник.
— Ты хочешь сказать, что, если бы он не появился, Эллен осталась бы одна до конца жизни? — спросила я.
Ник кивнул.
— Именно. Эллен превращала себя в старушку, хотя была еще молодой. Ричард ей не позволил.
Почему-то это больно кольнуло под ребрами. Понял Ник или нет, но он нашел мою Ахиллесову пяту: ощущение, что я перестала быть юной, как только покинула Лондон.
Не замечая мой ступор, Ник продолжил:
— Подытожим. Прошла неделя. Тейт была права насчет Девона-будильника и бросившего курить координатора. Кто хочет сплетни про Тейт и сценариста?
Мы с Шарли хором сказали «нет».
Ник расхохотался и оставил эту тему. Я подняла лицо к солнцу, чувствуя, как его жар впитывается в мою кожу.
— Мы можем поставить время на паузу?
Ник тоже повернул лицо к небу.
— Я думал, твой папа к нам присоединится.
Я понимала, что Ник ловко пытался разузнать грязные сплетни, но я была расслаблена и счастлива, что слегка опустила свою защиту. Я, не глядя, указала назад.
— Он в домике с девушкой.
— Ее зовут Марисса, — улыбнулся Ник.
— Я помню, — соврала я. Ник рассмеялся.
— Я могу быть честным? – спросил он.
Я подозревала, что темой останется папа, поэтому насторожилась.
— Ты можешь говорить, что хочешь, но не гарантирую, свой ответ, пока лежу на этом теплом камне.
Ник рассмеялся.
— Справедливо. Я думал, все съемки будут только о том, как Тейт и Ян демонстрируют всем свою тесную связь.
— Не ты один, — ответила я. Я сделаю все, чтобы никто не лез в историю с Сэмом, и если придется пожертвовать несколькими крошками Батлеров, так тому и быть.
Шарли повернулась к нам лицом и вопросительно посмотрела, словно спрашивая разрешения заговорить. Я кивнула.
— Уверена, потому он и привез с собой Мариссу, — сказала она.
Слова жалили, потому что Шарли могла оказаться права.
Ник задумался.
— Он не хочет укреплять узы?
Я хмыкнула, не зная, было ли это правильной интерпретацией.
— Скорее всего, Ян не знает как. Марисса – хорошая защита.
Ник повернулся на спину и посмотрел на небо.
— Ты его в детстве вообще не знала?
— Я жила с обоими родителями до восьми лет, — ответила я Нику. – А потом с ним не виделась до восемнадцати лет.
— Тогда все и случилось, — Ник кивнул.
Я взглянула на Шарли, а она посмотрела на меня. Ник был опасно близко к моей истории с Сэмом.
— Да, тогда, — бодро сказала я. – Я была готова к работе, и в тогда «Guardian» опубликовали тот бред.
Несмотря на то, что отец бы поддержал эту историю, потому что считал ее правдой, словно я хотела с ним воссоединиться и была готова к карьере актрисы, но мама и бабушка наняли кого-то развеять эти мифы. Папа злился на маму за то, что она не дала его команде все продумать.
— Серьезно? Сложный ход для восемнадцатилетней… — недоверчиво проговорил Ник. Я не знала, какой информацией он обладал, и как он прокручивал ее в голове.
— Серьезно, — Шарли повернулась на живот, поправила полотенце под собой. – Пойми, Тейт рассказывает тебе то, что могла бы продать «People» за серьезную сумму. Лучше бы тебе оправдать ее доверие.
— А вы хотели, — сказал Ник, улыбаясь, — услугу за услугу? Могу поговорить о Рианне. Или моей ночи с Селеной Гомез.
— Нет, не нужно, — рассмеялась я, а Шарли сказала:
— Да, я хочу послушать грязные подробности.
Он признался нам и рассказал немного о том, что я уже знала и чего нет. Я не представляла, был ли Ник так открыт со всеми, или ему было комфортно рядом со мной, Шарли и Треем, но мужчина искренне показал нам, кем был: актером, как и я, который хотел связей, но собственными страданиями познал, как делать это в ярком свете софитов на мировой сцене. Нам не очень удавались легкие интрижки на съемках, хоть Ник и хотел показать, что готов на такое.
Ник поднял голову и указал на воду, Гвен шла вдоль берега с Сэмом и Лиз, они что-то обсуждали. Наверное, съемки на сегодня закончились, потому что солнце уже опускалось и грозило скрыться за деревьями, накрыв нас холодным воздухом.
Я встала, и Ник пошутил:
— Я хочу узнать, что случилось у тебя со сценаристом.
— Почему ты думаешь, что это интересно? – я сохранила игривость в голосе. – Я же говорила, мы были просто детьми.
— Нет. Мы здесь будем с тобой… сколько? Два месяца? – спросил Ник. – Я хочу тебя узнать. А та история точно поможет увидеть тебя настоящую. Ты – загадка, ты должна это знать.
Шарли и Трей застыли, словно старались превратиться в невидимок.
— Я – загадка?
— Красивая, — сказал он, — но непознанная.
Ха, так бы я описала своего отца.
Глава 17
Все собрались в Общинном доме на ужин: сегодня приготовили жареную курицу, местные овощи, салат, хлеб и на десерт — яблочный пирог. Я сидела за столом с папой и Мариссой, Ником, Гвен, Лиз и Дебом. Было весело и приятно ощущать общую связь, но я тоскливо поглядывала на шумный стол рядом с нами, где ужинали Девон, младшие версии Эллен и Ричарда, болтливые ребята из съемочной команды и… Сэм.
Несмотря на то, что мысленно твердила себе, мой взгляд каждый раз возвращался к мужчине. С ума сводило то, что мы оба повзрослели, но совсем не изменились, и я так же видела перед собой двадцатилетнего парня. Еще несколько лет, после возвращения из Лондона, я вспоминала о нем, стараясь запомнить его внешность, голос. А потом мечтала полностью забыть, в чем почти преуспела. Трудно поверить, что перед глазами был не мираж.
Я переключила внимание на наш столик, услышав, что отец что-то рассказывал обо мне.
— …она побежала по крыльцу и прыгнула в реку. Я думал, у меня сердце остановится.
Все понимающе рассмеялись – дети, да? – но я перебирала в голове воспоминания, стараясь понять, что за историю он рассказывал. Единственный раз, когда я бежала и прыгала с крыльца в реку, был в Герневилле, и папы тогда не было.
— Они постоянно с Шарли так делали, — сказал отец и покачал головой. – Но случалось это только, когда меня не было рядом. — Он поймал мой взгляд и подмигнул. У меня похолодели пальцы. – Думаю, она догадывалась, что я разозлюсь, если увижу их прыжки. Милый маленький сорванец.