И его ладони из нежных стали голодными, отчаянными. Я прижала его голову к себе, он поймал мою грудь губами, сжал другую ладонью, и мы снова начали двигаться.
Глава 24
Просто не верится, что еще вчера мы работали, а уже сегодня отмечаем завершение съемок. Вроде совсем недавно мы с Марко впервые приехали на ферму и встретились с Девоном. И вот сейчас я настолько увлеклась мыслями о том, что произошло прошлой ночью, что даже слегка растерялась, заметив нескольких ребят из съемочной группы, которые прошли мимо моего домика при полном параде, а не свитерах и джинсах, как обычно.
Музыка на празднике играла так громко, что ее было слышно далеко за пределами Общинного дома. Сейчас шел «золотой час» — едва уловимый момент, когда солнце еще видно над горизонтом, но оно вот-вот пропадет. Сцены, снятые в таком свете, всегда меня завораживали, но миг был мимолетным, небо менялось от голубого до оранжевого слишком быстро.
С каждым шагом становилось все темнее, тени длиннее, но они исчезали, стоило Общинному дому предстать перед глазами.
В главном зале было многолюдно, передавались напитки, тарелки наполнялись доверху. Даже обслуживающий персонал и тот умудрялся развлекаться.
Я разглядывала толпу. Я бы с удовольствием притворилась скромницей, которая не ищет его в толпе, но я сама понимала, что это ложь. Я не видела Сэма после случившегося в грузовике. Он проводил меня к моему домику на рассвете, чтобы избежать неловкого столкновения с Девоном, который придет меня будить. Сэма легко заметить – он почти на голову выше всех остальных — но я его нигде не видела.
— Не меня ищешь? — спросила Шарли. На ней были лосины, длинный свитер, а на лице — голливудский макияж. Она обняла меня за плечи, и я прижалась к ней в ответ.
— Конечно, — соврала я, и, наверное, мы обе об этом знали.
Официант прошел с подносом с газированными розовыми коктейлями. Шарли взяла два и, передавая один мне, окинула взглядом толпу, отпивая маленький глоток.
— Не верится, что скоро домой.
Я взяла бокал, стараясь открыто не пялиться на дверь с надеждой, что замечу там пришедшего на вечеринку Сэма.
— Знаю. Такое ощущение, будто мы только вчера приехали.
— Прекрасное место. Красивое озеро. Столько упущенных нами возможностей: голыми не купались, в сене не катались, ничего. — Она приподняла бровь, глядя на меня.
Я осушила бокал слишком быстро.
— Да. Насчет этого.
Она медленно обернулась.
— Не все возможности упущены, — я замешкалась, пытаясь придумать лучший способ рассказать правду. Но такого не существовало. – Я занималась сексом с Сэмом. Вчера ночью.
Брови Шарли пропали под челкой.
— Думаю, я ослышалась, потому что из всех известных мне людей ты никогда… — она склонилась и прошипела. — …не переспала бы с женатым мужчиной.
— Он не женат. Был когда-то, но они развелись три года назад. Сэм говорил про ее девочек-близняшек от нового мужа.
Шарли допила коктейль, не сводя с меня мрачного взгляда, а потом потянула за руку к двери.
— За мной, юная леди.
Оказавшись на улице, мы пошли по одной из тропинок, ведущих от Общинного дома. Солнце пропало окончательно, и все вокруг словно окунули в мягкий синий фильтр. Шарли укуталась плотнее в свитер.
— Итак, — сказала она. – Ты и Сэм кувыркаетесь по ночам. — Она прищурилась. – Точнее любовники.
— Не сов…
Шарли подняла руку.
— Тейт Джонс, не ври мне сейчас, или я тебя придушу. Ты сказала, что переспала с ним. С дьяволом.
Я глубоко вдохнула, понимая, что с Шарли лучше говорить прямо.
— Вчера, во время съемок постельной сцены, Сэм вел себя странно, и я пошла за ним, чтобы узнать, в чем дело.
Опасный блеск в глазах Шарли был заметен даже в сумерках. Мы миновали один из домиков, из трубы которого клубился дым. Маленькие прямоугольные окна сияли на фоне темного дерева.
— Он ревновал, — произнесла я.
— Ха.
— Ага.
— Вау. — Она пару шагов размышляла, пока мы не добрались до места, где тропинка сужалась и тянулась под нависающими ветвями двух яблонь. Опавшие листья хрустели под нашими ногами, а с полей доносилась трель сверчков. — Что ты сказала?
— Я не помню. Я кричала, потом кричал он, а дальше мы оказались в арендованном им грузовике и…
Шарли остановилась.
— В грузовике?
Я не знала, как объяснить произошедшее. Решение было скорее эмоциональным, точно не разумным. Во мне разгоралось такое желание, что я не могла дышать, не могла думать ни о чем, кроме ощущения ладоней Сэма.
Шарли отвела взгляд на тропу, ведущую к яблоневому саду. Мне не нужно спрашивать, о чем она думала — все написано у нее на лице.
Она повернулась и посмотрела мне в глаза. Она поджала свои вишеневого цвета губы — обычно растянутые в улыбке от шуток или ехидных замечаний — а в ее взгляде была заметна тревога.
— Я просто хочу тебе счастья, — Она смотрела уже мягче. – А эта ситуация меня беспокоит.
— Понимаю. — Я вдохнула, пытаясь справиться со стискивающими грудь чувствами и подобрать правильные слова. – Что бы ни случилось, что бы ни… ничего не изменится. Я словно вернулась в тот сад, мне словно снова восемнадцать.
— Ты знаешь, я всегда на твоей стороне. Если думаешь, что это хорошая идея, и ты будешь счастлива… я поддержу, — Шарли тряхнула головой. – Не верится, что ты трахалась на парковке.
На тропике послышались шаги, и мы оглянулись. Позади нас стоял мой отец, спрятав руки в карманы куртки.
— Эй, кроха. — Он поцеловал меня в лоб. – Вы идете на вечеринку?
Шарли ткнула большим пальцем за плечо на приглушенный звук музыки.
— Я как раз туда собиралась. Нужно найти Трея и составить план действий, после возвращения домой. — Она повернулась ко мне. – Тейтер, мы эту тему еще обсудим.
Папа нахмурился.
— Какую?
— Никакую… — ответила я, а Шарли выпалила:
— Грузовик. Тейт думает купить себе грузовик. Прошлой ночью устроила тест-драйв. Сказала, что коробка передач чуть застревала, но поездка была хоро…
— Точно, — перебила я. – Большое спасибо, Шарли. Твой совет очень помог. Повеселись там.
Шарли помахала и, чуть подпрыгивая, ушла. Позже она получит у меня за свои выходки.
Я повернулась к папе.
— Ты на вечеринку?
— Да.
— Ладно. — Я жестом предложила ему пойти к Общинному дому. – А Марисса придет?
— Она уехала прошлой ночью. Не могла больше пропускать учебу.
— Она мне понравилась. Очень умная.
— Она милая.
— Когда ты уезжаешь?
— В среду.
Как же неловко.
— Ага, — сказала я. – Я тоже.
— Как дела у мамы? – спросил он. – Я не говорил с ней несколько месяцев.
— Она в порядке. Ты ее знаешь. Она умеет приспосабливаться всюду.
Отец улыбнулся.
— Точно. Помню, когда ты была маленькой, я снимался в вестерне, и вы обе приехали на съемки. Это было ужасно. Маленький город-призрак посреди глуши. Вам было нечем заняться. Но я вернулся в конце дня, а твоя мама нашла старое корыто, почистила его и сделала тебе бассейн.
— Сколько мне было?
— Не знаю. Может, три? Выглядело забавно, и вам было весело.
— Она мне не рассказывала. — Но очень похоже на маму. Превратить корыто в бассейн. Сделать из старого курятника игровой домик с маленькой люстрой с бусинками. Взять что-то забытое и сделать его новым.
— Может, не помнит, — произнес отец. – Это было давно.
Мы шли неспешно, тишина между нами становилась громче с каждым шагом.
— Съемки пролетели быстро, — сказала я.
— Да. Я рад, что мы решились на совместный проект. Ты постаралась. Я тобой горжусь.
— Я… — на языке крутилась сотня слов, но я не могла подобрать нужных. Папа и раньше хвалил, но обычно вместе с укором, а сейчас свидетелей его отцовской похвалы не было. Мне даже не нужно было оглядываться. Я знала, что мы были одни. — Спасибо.