Шел 5578 г. С.М. (70 г. по Р. Х.) — последний год пророческих Данииловых седмин.
Йоханану Бен Заккаи было уже 100 лет. Возраст патриарха Авраама при рождении обетованного Исаака. 100 лет — возраст исполнения обетований и пророчеств, граница, за которой начинается новая жизнь. За последние 3 года войны с Римом он чрезмерно устал и сник, «бунтари» разогнали Синедрион и основали свой «еретический». Теперь он был лишен всей своей власти и влияния. В Иерусалиме хозяйничали зелоты и сикарии. Они взяли власть в свои руки, и фарисеям ничего не оставалось, как терпеть и молчать. «Алеф-бык Ɐ начало и тав-крест † конец»: — подумал Йоханан Бен Заккай. 10 седмин назад, он был самым молодым и талантливым учеником Великого Гиллеля, а теперь он самый старый и первый в «Доме Фарисеев». Подойдя к Храму, он сотворил по привычке молитву и, поклонившись на святыню, вошел внутрь двора. Медленно, с трудом поднявшись на самое верхнее его крыло, он остановился. И, переведя дыхание, стал смотреть вдаль. Там, за Иерусалимской стеной, уже стоит военный шатер полководца Веспасиана, Римские легионеры железным кольцом окружили город. Внутри его голод и грабеж, бесчинство зелотов и стоны простого народа, а за его стенами «железное кольцо смерти», от которой уже никто не может спастись. Град же с святое разсыплется, со старейшиною грядущим, и потребятся аки в потопе (Дан. 9:26) — вновь вспомнил он строки исполняющегося пророчества. Тяжелые мысли сковали его ум и сердце.
И яко приближися, видев град, плакася о нем, глаголя:…яко придут на тя, и обложат врази твои острог о тебе, и обыдут тя, и обымут тя отвсюду, и разбиют тя и чада твоя в тебе, и не оставят камень на камени в тебе (Лк. 24:1–2). И изшед Иисус идяше от церкве. И приступиша к нему ученицы его показати ему здания церковная. Иисус же рече им: не видите ли вся сия? Аминь глаголю вам, не имать остати зде камень на камени, иже не разорится.
«Весь «Дом Гиллеля» все его мудрецы окружены и должны погибнуть» — подумал Йоханан Бен Заккай. «Погибнут Мудрецы — погибнет традиция — исчезнет народ» — продолжил он свои мысли.
Град же и святое разсыплется… (Дан. 9:26). И не оставят камень на камени… (Лк. 19:44).
Он стоит и своими глазами видит исполняющиеся пророчества. «Неужели этот самозванный Царь Израилев Сын Божий, распятый еретик оказался прав? Нет, этого не может быть!» — Йоханан произнес проклятье — херем на это свое сомнение и вновь повторил фарисейскую догму: «Машиах — Царь Израилев должен быть земным Царем над всеми народами». «Да, спасти Иерусалим и Храм невозможно, но для спасения традиции у нас есть еще один шанс» — подумал он, и стал вспоминать города, в которых учат его ученики. «Явна, Иерихон, Вифлеем, Назарет, Кана — …нет, все эти молодые фарисеи слишком слабы для такой миссии. Никто из них не сможет стать вождем всего народа». Йоханан Бен Заккай долго стоял и смотрел на мрачное живое кольцо римских легионеров. Устав, он приклонился на камень и закрыл глаза. И вдруг как молния, как чей-то властный голос он услышал: «А что если мне самому «умереть» и «воскреснуть»?» Дрожь прошла по всему его телу, как будто чья то невидимая рука дотронулась до него. Он поднялся и, не открывая глаз, вдруг увидел себя над всем своим народом. Сладостное, опьяняющее чувство своей высоты и силы вдруг охватили все его существо. Волна какой-то неведомой силы накрыла его и вознесла над всем миром… «Да» — сказал он себе — «Я стану этим вождем! Я спасу традицию! Я отвечу этому еретику так, что в моем народе никогда не воскреснет вера в Него!» Йоханан вдруг успокоился, взглянул на римское кольцо смерти и быстро пошел домой. Прийдя к себе, он призвал двух самых верных своих учеников и приказал им распространить слух о своей смерти, приготовить погребальные пелены и с наступлением ночи вынести его «мертвого» за Иерусалимскую стенную. Все было сделано, и стража зелотов беспрепятственно пропустила погребальную процессию. Йоханан Бен Заккай «воскрес» и движимый живым ощущением присутствия рядом с собою какого-то могучего духа направился к Веспасиану. Не будем мечтательно реконструировать их разговор, а скажем лишь главное. Йоханан Бен Заккай нашел в себе и силу и слова, чтобы убедить полководца предоставить ему возможность дожить свои старческие годы в окружении своих учеников ученых г. Явна. Он получил от Веспасиана разрешение основать в Явне свою академию, и начать рождение новой традиции, ради спасения которой он «умер» и «воскрес».