— Феникс! — окликнул «ловца удачи» Тард, когда погрузка была окончена.
Карнаж свалил в фургон последний мешок сухарей и снял с ветки оставленную там куртку и ножны с оружием. Гном терпеливо ждал, пока полукровка снарядится и, хлопнув по козлам своей лапищей, крикнул:
— Порхай сюда, птичка, разговор есть!
Бритва кивнул одному из помощников, чтобы тот дал команду трогаться, и обоз медленно двинулся, выезжая обратно на тракт, с которого свернул на ночевку к небольшому купеческому биваку.
«Ловец удачи» уселся возле гнома, и тот понукнул лошадей. Когда повозка выбралась на тракт, Тард обернулся и посмотрел на завязший в грязи фургон циркачей, который с руганью вытаскивали несколько крепких парней под руководством маэстро. Бритва зло сплюнул и натянул поводья.
— Слушай сюда, Феникс, — негромко начал гном, — хотел спросить, насколько твое наполовину сильванийское благородие благородно?
— Не понимаю о чем ты?
— Ах, не понимаешь, ну тогда объясню доходчивее. У тебя при дворе Драйла родственничков не затесалось случаем? Папаша твой вроде бы в графах ходил?
— Если и были, то давно отправились в обители Сильвана, — нахмурилсяКарнаж. — А что такое?
— Это плохо, — заключил гном. — Значит взять под свое крылышко эльфье чадо, которое мы дружно освобождали из лап храмовниц, не сможешь. Конечно, позабавились мы на славу, но жрицы вашу акробатку в покое точно не оставят и нас всех вместе с ней тоже.
— К чему ты клонишь?
— Да к тому, что на границе нас встретят. Клянусь бородой, что встретят! И там уже этим патентом никого не испугаешь.
Ехавший рядом с повозкой рыжий гном, правая рука Тарда в отряде, зло усмехнулся:
— Бритва, да пес с ними, с этими остроухими! Проедем всей кучей и не пикнут!
— Ты, Гортт, видать крепко с дуба рухнул? — убийца драконов выразительно постучал кулаком о борт повозки. — Повоевать с сильванийскими стражами надумал? Валяй! Срежут они своими шпажками чуб твой рыжий и всего делов. Вообще, иди-ка поторопи тех, кто застрял! Нам тут до вечера ждать нет резону.
Гортт проворчал что-то нечленораздельное в свою встопорщенную бороду, пригладил чуб на макушке и поворотил лошадь.
— Откуда вы знаете маэстро? — поинтересовался Феникс
— Да он в Швигебурге, было дело, выступал. Здорово они нас тогда позабавили. Потом ещё вместе как-то обозом ехали. Вот прям как сейчас. Я вот таких как он уважаю очень. Вокруг нищета, раздрай, грабеж и черти чего творится, а он людям радость дарит считай задарма. Его даже разбойники на трактах не трогают ни у нас, ни в Феларах. Все мы пешком под стол ходили, когда ещё его отец и дед по миру колесили, а мы на представлениях ихних смеялись до колик. Кто же из самострела пальнет считай в собственное детство, которое по тракту мимо тебя проезжает?
Карнаж отвернулся и замолчал, глядя на темнеющий лес, стеной возвышавшийся за обочиной. Рука гнома легла ему на плечо.
— Ты чего? — Тард отдернул руку едва коснувшись огненно-красных перьев на спине полукровки, словно обжегшись о них.
— Так как быть? — спросил Феникс.
— Черт знает, что эта жрица удумает. Может приказать схватить циркачей за то, что укрывали эльфье дитя все то время, пока она была маленькой. Ведь маэстро нередко проезжал через Сильванию, но Клара прятала малышку. Вот в этот раз не углядела. Да и какая она малышка? Девке скоро семнадцатый год стукнет! Вот храмовницы и взъелись!
— Получается, что даже если мы отдадим ее храму, то…
— То все равно рискнем жизнью маэстро, — безжалостно закончил Тард. — Давай-ка начистоту, Феникс? Полюбовно с жрицами не договориться. Под опеку её взять ты не сможешь, потому что не дворянского титула, да и кровь у тебя та ещё. Наш патент тоже не защита. Извиняй, но на границе не такие лопухи, чтобы не понять, что убийца драконов из нее, как из собачьего хвоста сито! А маэстро неплохо годится для виселицы. Здесь против него и храмовницы, и указ короля о возвращении потерянных детей леса. Клара — дура! Могла бы хоть сообщить сильванийцам раньше о том, что у них дитя эльфьей крови.
— Они бы забрали её, — возразил Карнаж.
— Да у них своих забот хватало! Нужна им еще одна сирота? Нет, я понимаю, у Клары, как говорили, погибли два сына и муж сгинул на войне. Дом сгорел. Конечно, ей бы хотелось…
— Дом сгорел, потому что её ведьмой считали. Скажи, неужели ты бы осудил, когда она случайно нашла этого эльфийского ребенка, ведь у неё самой никогда не было ни семьи, ни детей? Она заменила своим племянникам мать, когда та умерла, и ухаживала сколько могла за больным мужем сестры. Так что и дети, и муж не её были.