— Ну, давай, себя жалей, что тебе хуже всех, а другие все в золоте и бриллиантах!
Насчет Надежды Алка была права и не права. Муж у Надежды был второй, они поженились пять лет назад, к тому времени оба были они людьми одинокими, дети у них были взрослыми, имели свои семьи.
Надежда с мужем жили только вдвоем, а вместо ребенка воспитывали кота. Надежда долго жила одна, привыкла быть самостоятельной, а когда познакомилась со своим будущим мужем, он вначале ужасно ей не понравился. Сан Саныч работал с Надеждой в одном НИИ, был ее непосредственным начальником. А потом случилось много всего неприятного и страшного, Надежда просто не могла не прийти на помощь Сан Санычу в трудную минуту, и за несколько месяцев они так привязались друг к другу, что уже просто не могли существовать порознь. Когда они поженились, муж уволился из НИИ и нашел себе другую работу. Теперь денег, конечно, не хватало, как и всем, но одно дело, когда двое взрослых людей живут вместе, оба работают, а другое, когда здоровенные парни требуют все время еды, одежды, еще чего-то, да еще полон дом зверей. Петюнчик, конечно, тоже что-то зарабатывал, но все деньги как в прорву уходили в эту семейку. Алке приходилось нелегко, да еще школа постоянно высасывала все соки. Надежде стало стыдно.
— Ладно, поорали и будет, ты меня прости. Но все-таки вспомни, ты в последнее время ничего странного за ним не замечала?
Ну, может, он задумчивый какой-то стал или тебе грубить начал? А поговорить в последнее время он с тобой не пытался?
Алка наморщила лоб.
— Знаешь, вроде хотел он мне что-то сказать. Но у меня в июне сначала экзамены, потом медальная комиссия, потом педсовет, потом выпускной, это не считая всяких хозяйственных дел, как-то я закрутилась.
— Вот, а в результате получила такую записку, и все. Знаешь, давай все-таки немного в комнате уберем, заодно посмотрим, что он искал такое.
Они стали складывать вещи в шкаф, попутно Алка определяла, чего не хватает из одежды.
— Так, костюм выходной он взял, а ботинки почему-то нет, рубашек не хватает, хотя, может, они в грязном? Свитер, кажется, взял, брюки, хотя нет, брюки здесь, да и свитер тоже.
Алка прошла в коридор, порылась в шкафчике для обуви.
— Ничего не понимаю, вся обувь на месте, неужели он старые кроссовки надел, в которых он с собакой гуляет?
— Посмотри документы и деньги.
— Вот тут паспорт лежал, его нет, и деньги все взял.
— Денег много было?
— Получка вся моя, его, но кое-что Пашка взял с собой, в общем, тысяч шесть.
А это что?
Там же в баре лежали две коробочки с Алкиными единственными драгоценностями, кольцом и сережками, которые Петюнчик подарил ей на рождение сыновей. Коробочки были пусты.
Подруги недоуменно уставились друг на друга. По всему выходило, что Петюнчик ушел в новую жизнь в выходном костюме и в собачьих кроссовках, прихватив с собой все деньги и драгоценности жены.
Не вызывало удивление только то, что он взял паспорт. Оглядев еще раз пустые коробочки, Алка начала закипать.
— С-скотина! Он же сам мне их подарил, я же ему двоих детей родила! А он этой стерве.., кольцо мое и серьги!
— Подожди, подожди, остальные документы проверь.
— Это в столе.
Они пошли в другую комнату, посмотрели в ящике письменного стола, все документы были на месте.
— Ну свидетельство о браке ему сейчас ни к чему, но военный билет должен же он был взять! Дипломы, справки, за всю жизнь много всего накопилось, это же все ему нужно!
Надежда еще раз посмотрела на записку.
— Слушай, а ты уверена, что это Петюнчик писал? Почерк его?
Алка посмотрела на нее и молча покрутила пальцем у виска.
— Сама можешь сравнить. Вон возьми из нижнего ящика, там его рукописи.
Петюнчик все-таки был доктором наук и много работал дома. Надежда открыла ящик, он был пуст.
— Значит, рукописи свои он взял, а диплом об окончании университета — нет.
Непонятно!
Надежда оглядела комнату. Они с Алкой кое-как распихали разбросанные вещи, и теперь в квартире можно было существовать.
— Вот что, Алка, ты как хочешь, а я не засну на голодный желудок. Я сегодня без обеда, у тебя есть нечего, давай пойдем в магазин и купим.
— Какой магазин, двенадцатый час уже!
— Пойдем в «24 часа», хоть что-то там есть.
— Там же все дорого.
— Ничего, разоримся, а то я все равно не засну. Пойдем, заодно воздухом подышим, ночью воздух свежий; не жарко. Ты оденься похуже, никто нас не заметит.
Алка нехотя принялась одеваться.
В джинсы она давно уже не влезала, поэтому надела длинную темную юбку, а сверху Пашкину черную футболку с надписью «Металлика».
— Прохладно, наверное, надо еще что-нибудь.
Она поискала на вешалке, потом сказала:
— Знаешь, еще джинсов нет, домашних, и старой Пашкиной куртки, мы с Тимофеевым ее по очереди надеваем, когда с Гавриком гуляем.
— Так, значит, он оделся, как с собакой гулять, взял опять-таки собаку и ушел из дома. Ну и ну!
Тут Надежда вспомнила, что Алкин муж был совершенно лысый.
— А на голову он что надевал, когда с собакой ходил?
— Кепочку, такую оранжевую, ему Сашка из Штатов прислал. Слушай, а у тебя деньги есть, в магазин-то идти, а то у меня кошелек пустой, все Тимофеев забрал.
— А где же у тебя все доллары, на иностранце заработанные? — съязвила Надежда.
— Ой, — Алка оживилась, потом скрылась в ванной и выскочила оттуда, держа в руках тоненькую пачку долларов в полиэтиленовом пакете.
Как все нормальные люди, она откладывала деньги на черный день в долларах, чтобы не пропали и не обесценились. И хранила их Алка в оригинальном месте.
— Смотри-ка, все цело, и еще вчерашняя тридцатка.
— Где же ты их прячешь в ванной?
— Ни за что воры не догадаются! Скотчем сзади к стиральной машине приклеиваю.
— А Петюнчик про это знал?
— Конечно, знал, он и придумал.
— Значит, он сережки с колечком, тебе подаренные, взял, а доллары оставил?
Ой, не сходятся у нас концы с концами, либо твой муж полный идиот, чему я никогда не поверю.
Они спустились вниз. Несмотря на позднее время, на улице было довольно оживленно: белые ночи, да еще суббота.
— Давай, Надя, через собачий пустырь пройдем, так короче.
По тропинке шел припозднившийея собачник, поздоровался с Алкой.
— Это со второго этажа, ризеншнауцер у него.
Немного погодя из разросшейся лебеды выскочил ризеншнауцер, держа в зубах что-то оранжевое. Он остановился на тропинке и принялся это что-то яростно трепать. Хозяин свистнул где-то далеко. Пес бросил оранжевые лохмотья и понесся на зов. Алка наклонилась и подняла рваную засаленную оранжевую кепочку с оторванным козырьком. Изнутри сохранилась надпись: «Made in USA». Надежда достала полиэтиленовый пакет, аккуратно завернула в него кепочку, и они побрели дальше в полном молчании.
Напившись наконец нормального крепкого чая и съев два больших бутерброда с колбасой, Надежда успокоилась. Подруги решили укладываться.
— Алка, дай полотенце, я душ приму.
— А горячей воды нет, — невозмутимо ответила Алка, — на прошлой неделе на месяц отключили.
— Кошмар какой! Слушай, как хочешь, а я вся в пыли, мне чайника не хватит. У тебя есть кастрюля большая, чтобы воды побольше нагреть?
Алка с ворчанием встала на стул и полезла наверх, где на шкафу стояла огромная кастрюля.
— Помоги мне, держи кастрюлю, пылищи там, я ее раз в год достаю, когда воду горячую отключают.
Однако как ни странно, пыли на крышке не было. Внутри кастрюли что-то шуршало. Это что-то оказалось плотным конвертом из белой бумаги, на котором стояла печать со львом и было написано на иностранном языке.
— Это по-эстонски, — сказала Алка, — печать их.
Внутри был вложен лист бумаги с текстом и тоже с печатью, к которому скрепкой был приколот листок с переводом, отпечатанным на машинке.
Уважаемый господин Тимофеев!