Смотрит, как палач на уже выбранную жертву.
- Что ты делала с моей женой?
Он совсем больной на голову?
- Прости? Я? А может, ты? Что ты с ней делаешь? Кто ж так с человеком обращается?
Хмурится:
- Я тебя не понимаю. Она на всем готовом живет. Что не так?
Он вот сейчас издевается, да?
- Не так? А то, что она не двигается и заплывает жиром от бездействия, а то, как ее кормят? На этой еде прожить невозможно! Сам-то что ешь?! Мясо с кашами, небось?
О! Глядите-ка на него. Мы-то, оказывается, и смущаться умеем, когда нам надо!
- Но она молчит! Её все устраивает!
Отличная отговорка. Сказал - и сразу все довольны.
- Угу, конечно. Устраивает. Боится она тебя, вот и подчиняется. Слова поперек не скажет. Трусиха.
- Почему?
- Что - почему?
- Почему она меня боится?
Они что, оба-два, сговорились?
- Ты у нее спросить не пробовал? Мне-то откуда знать?
Отводит глаза.
- Спрашивал. Она или молчит, или рыдает.
'Ирма? Ирма, голосок подай, бриллиантовая моя. Что значит, 'не знаю, как ему объяснить'? С мужем, вообще-то, разговаривать надо, хотя бы изредка, а не упорно в молчанку играть, чудо ты мое безголосое'.
- Слушай, а чем ты занимаешься?
Нет, а что я не то спросила? Что так таращиться-то? Глазки ж из глазниц вывалиться могут.
- Она тебе не рассказывала?
А должна была?
- Что не рассказывала? Сказала, что ты маг. Она, похоже, и имени твоего не знала, пока ты не представился мне в лесу. Все 'муж' и 'муж'. Ну или 'супруг'.
Ох. Язык мой - враг мой.
'Прости, Ирма. Я его, похоже, все-таки довела. То ли до бешенства, то ли до инфаркта, еще не поняла. Вон как позеленел весь, словно лист стал. Банный'.
- Меня зовут Вартариус! Я - советник Императора и главный маг в этой стране! Черный маг!
Упс... А патетики-то сколько...
- Черный маг - это младенцев режешь? Ну тогда понятно, почему она тебя...
Ой. Он теперь не зеленый. Он теперь серый. "А если его стукнуть, он станет фиолетовым в крапинку!"
'Ирма, солнце, я тебя обрадую: он скоро коньки отбросит. Будешь богатой вдовой'.
- Ты хочешь сказать, что в твоем диком мире черные маги убивают детей???
Шикарный вывод. А логики-то...
- В моем 'диком мире' нет черных магов. По крайней мере настоящих.
Так, все, мне пора. Да здравствует будильник.
Глава 3
Чего ты дожидаешься? Исполнения всех желаний? Такое время не наступит! Такова цепь желаний: одно родит другое.
Сенека
Ирма:
Они общались друг с другом, словно хорошие старые знакомые. И Ира его не боялась. Совсем. Даже несмотря на то, что он - черный маг. Это было очень необычно для меня. И что самое удивительное - он терпеливо сносил ее панибратский стиль общения, никак не пытаясь наказать за сказанное. А потом Ира исчезла. Он это мгновенно почувствовал и требовательно уставился на меня:
- Я жду, Ирма.
Я вздрогнула:
- Чего, Ваше Сиятельство?
Супруг недовольно передернул плечами:
- Как у тебя это получается? В твоих устах мой титул звучит, как форменное издевательство. Ты действительно не знала, кто я? Не помнила моего имени?
Зачем он задает такие вопросы? Для чего ему знать это? Что мне теперь отвечать? 'С мужем надо разговаривать', - вспомнились мне недавние слова Иры, и я решилась:
- Мне никто никогда не называл ни вашего имени, ни вашей должности.
- Что за чушь? - нахмурился муж. - Я еще не впал в маразм и прекрасно помню, как представлялся твоим родителям.
Я и не говорю, что не представлялись...
- Вполне возможно. Но они не видели никакого смысла сообщать это мне...
Он изумлен:
- То есть как? Они должны были сразу после моего сватовства подробно объяснить тебе, кто станет твоим мужем, затем спросить твоего согласия и обязательно удостовериться, что ты не против моей кандидатуры. Таков закон!
Он это серьезно?
- Меня просто поставили перед фактом.
Не верит. Смотрит, будто я намеренно его обманываю.
- Мартиус ранос дорт Ведернес - старший судья в нашем государстве. Ты хочешь сказать, что в своей семье он не придерживается им же самим одобренных законов?
Я... Я ничего не хочу сказать... Меня вообще учили, что при муже надо побольше молчать и поменьше разговаривать, так как его мое мнение интересовать не будет...
- Вы об отце? Я... Я не знаю, правда. Просто рассказываю, как тогда было...
Что? Что я не так сказала? Почему он не меня так странно начал смотреть?
- Отец тебя бил?
Я вспыхиваю и отвожу глаза. Мне трудно об этом говорить. Я не хочу вспоминать.
- Ты потому меня и боишься, вздрагиваешь от любого моего движения, что думаешь, что я тоже буду тебя наказывать за любую провинность? Боги, Ирма, это же нонсенс! Я за всю свою жизнь ни разу не поднял руку ни на одну женщину!