Ирена Гарда
Две Элеоноры
1
Нора едва успела примчаться из дизайн-бюро, где корпела над проектами интерьеров, и нажать кнопку телевизионного пульта, с трудом найденного среди разбросанной утром на диване одежды, как на экране появилась заставка трансляции Дублинского конного шоу.
Колготки, блузки, брюки и более интимные предметы дамского туалета полетели во все стороны, словно стаи невиданных птиц. Расчистив таким образом часть дивана, девушка, все еще задыхаясь от быстрого бега, плюхнулась на мягкие подушки и впилась глазами в экран.
Слава богу, «Гран-при Самсунг» по конкуру еще не начался. На поле, уставленном препятствиями, было пусто, камера то скользила по лицам зрителей, то показывала разминающихся спортсменов или демонстрировала панораму Боллсбриджа.
Поняв, что у нее есть еще пара минут свободного времени, Нора сходила на кухню и отжала стакан апельсинового сока, после чего, вернувшись обратно, выкинула с дивана оставшиеся вещи и уютно устроилась на нем с ногами.
Первый всадник, второй, третий… Она терпеливо ждала того, ради кого сломя голову мчалась с работы, и наконец была вознаграждена. На поле выехал новый участник соревнований, и Дэвид Бартон, неизменный комментатор всех соревнований по конному спорту, прервав пространное описание достоинств кобылы предыдущего спортсмена, радостно воскликнул:
– А вот и кумир наших дам лорд Каннингем на жеребце по кличке Меченосец. Вы слышите, как болельщики приветствуют своего любимца?
Прижав к груди руки, девушка завороженно смотрела на элегантного всадника на гнедом коне, который в это время приветствовал судей, изящно отведя в сторону руку с каскеткой.
Это была любовь с первого взгляда, не дававшая Норе покоя уже восемь лет, с того солнечного дня, когда ее впервые привел на манеж отец и девушка увидела полубогов на фантастически красивых лошадях. Среди них был один, от которого она не могла отвести взгляд, – длинноногий красавец, словно вросший в седло. Казалось, даже конь понимал, какое ему выпало счастье, и пытался предугадать желания своего господина.
С той поры Нора стала завсегдатаем манежа, но Прекрасный Принц больше ни разу не появился. От новых друзей, таких же заядлых лошадников, девушка узнала, что его зовут лорд Каннингем и у него своя конюшня в поместье Гринвуд в Ноттингемшире, а в Лондоне он бывает только наездами, так что ей крупно повезло, что она его здесь застала.
Нора мечтала, что когда-нибудь судьба сведет ее и лорда Каннингема, а пока довольствовалась малым, любуясь им по телевизору. Вот и сегодня она, едва не сорвав защиту проекта, примчалась домой, чтобы хоть одним глазом полюбоваться на мужчину своих грез.
А лорд Каннингем ехал без единой помарки, словно перед ним были не сложные препятствия, а ровные дорожки Гайд-парка. Последний прыжок, заслуженные аплодисменты, поклон.
Принц покинул конкурсное поле, и Нора вздохнула. Вот и все, хотя оставался мизерный шанс увидеть любимого мужчину еще раз: судя по результатам конкура, он будет победителем, так что его наверняка покажут во время награждения.
Нора поудобнее устроилась у телевизора, и тут, как назло, пронзительно заорал телефон. Дома никого не было, так что надеяться на добрую душу, которая ответит на вызов, не приходилось. Чертыхаясь, Нора подлетела к аппарату и рявкнула в трубку:
– Алло?!
– Привет, подруга, это я, – донесся до нее женский голос с характерными интонациями, словно человека сильно удивили в детстве и он до сих пор не устает поражаться несовершенству окружающего мира.
Так могла говорить только Энни, с которой они сдружились на почве любви к лошадям и всадникам. Только она была в курсе сердечных дел Норы, и, следовательно, случилось нечто экстраординарное, если она вздумала позвонить подруге во время соревнований, которые смотрела с таким же интересом.
– У меня потрясающая новость. Сядь, а то упадешь.
– Ну села. – Норе некогда было соблюдать политес. – Что там у тебя? Давай выкладывай быстрее.
– Ты представляешь, я сегодня познакомилась с одним парнем, Роном, который в дружеских отношениях с твоим Принцем!
От такой новости у Норы подкосились ноги и радостно забилось сердце, хотя она еще не представляла, что может извлечь из этих обстоятельств.
– И… что?
– А то! – Энни была просто шокирована тупостью подруги. – Я расспросила его о твоем дорогом и узнала много интересного. Например, что ему нужен конюх.
– А при чем тут я?
– Ты что, совсем ничего не понимаешь?
– Нет.
– У тебя же не отгулян законный отпуск. Можно попробовать сосватать тебя ему на две недели в качестве конюха. Заодно посмотришь, стоит ли он восьми лет вздохов и охов. А то бред какой-то: тебе уже пора внуками обзаводиться, а ты у нас еще девственница.
– Никакая я не девственница! С чего ты взяла? У меня был роман!
– Да даже если не девственница! К двадцати восьми годам иметь только один микророманчик – это полный нонсенс. Давай, ты с ним познакомишься, поймешь, что он полное дерьмо, и успокоишься.
– Он не дерьмо! – В Норином голосе послышались металлические ноты.
– Ну хорошо, не дерьмо, – покладисто согласилась Энни. – Сформулирую по-другому. Ты познакомишься со своим идеалом мужчины, переспишь и успокоишься. Это единственный для тебя способ забыть этого парня, верно говорю!
– Ну хорошо, я подумаю…
– Чего тут думать! Соглашайся быстрее! Ой, по телевизору твоего красавца награждают. С ума сойти, какой мужчина…
Но Нора уже не слушала подругу. Бросив трубку, она стрелой понеслась в соседнюю комнату, где светился голубой экран… Увы! Она опоздала – действо уже закончилось.
Топнув в бессильном гневе ногой, девушка вернулась к аппарату, но в трубке раздавались короткие гудки. Аккуратно положив ее на место, Нора села в кресло и задумалась, глядя в окно на бегущие по яркому весеннему небу облака.
Пристроить Нору к Каннингему не составило особого труда. Приятель Энни рассказал лорду, с которым был знаком много лет, проникновенную историю о том, что ухаживает за очаровательной девушкой, у которой есть приятельница, ни на минуту не оставляющая их вдвоем. Роман под угрозой. Но у подруги есть один «пунктик» – она обожает лошадей и сейчас сидит без работы. Не мог бы Дик на пару недель взять ее к себе на работу, чтобы развязать ему руки? Лорд Каннингем не смог отказать другу в такой малости – и афера двух подружек получила зеленый свет.
Новость о том, что их дочь собирается провести отпуск в деревенской глухомани, чистя лошадей, привела родителей Норы в шок. Их очаровательная Элеонор, вместо того, чтобы искать жениха из хорошей семьи (что, между нами говоря, давно пора сделать!), собирается… Нет, это невозможно!.. Их любимая дочурка, выросшая в тепличных условиях, будет общаться с какими-то мужланами! Миссис Харрисон потребовала, чтобы ей срочно принесли сердечные капли, а мистер Харрисон поставил чашку с кофе на лежащие перед ним листы с очередным делом – непростительная для адвоката вольность, которую он не позволял себе со времен окончания колледжа.
В другое время Нора, скорее всего, пошла бы на попятный, уступая родителям, но сейчас перед ней маячила возможность познакомиться с Прекрасным Принцем, и она была непоколебима, как скала. Она напомнила родителям про свое совершеннолетие и выдвинула жесткий ультиматум: или они отпускают ее учиться стоять на собственных ногах, или ее ноги в этом доме больше не будет. Об истинной причине своего экстравагантного поступка она, разумеется, умолчала, резонно полагая, что маменька с папенькой вряд ли будут в восторге от того, что их дочь собирается волочиться за мужчиной.
– Ты не можешь покинуть больную маму, – возмущался папа.
– Ты разобьешь сердце отца, – причитала миссис Харрисон.
Но Нора проявила невиданную твердость, и родители, никогда в жизни не встречавшие сопротивление со стороны дочери, дрогнули.