Вы слышали, как приходилось работать рабочим в дореволюционное время. Не могло быть и речи о какой бы то ни было охране труда. А между тем, постройка моста в условиях тогдашней техники была сопряжена с риском для жизни многих рабочих. Железные балки, соединявшие переплеты моста, приходилось клепать, стоя в специальных подвесках, висевших над серединой Днепра на большой высоте. Тогдашние строители моста, мало заботились о жизни рабочих и, вместо того, чтобы держать эти подвески на безопасных и прочных цепях, подвешивали их на гнилых веревках. И однажды произошло несчастье. Шесть рабочих свалились в Днепр и погибли. В те времена немного писалось об этой истории. Старались ее замять, не раздувать, не придавать широкой гласности. Это было не в интересах тогдашних властей. Шесть трупов несчастных рабочих тогда исчезли. В газетах тогда писалось, что все они утонули, и только недавно мы выяснили истинную их судьбу. Фанатичный Марк выловил тайно все трупы и сам их похоронил. В стороне от дома, в скалах, он зарыл их в могилу и поставил над ними памятник, на котором собственноручно написал: «Здесь похоронены люди, которых съел проклятый мост». Так, чем мог, мстил этот старик ненавистному мосту. В тысяча девятьсот седьмом году мост был окончен, и Марк устранился от дел. Стали не нужны его допотопные паромы, их вытащили на берег, они рассохлись. Ими топили печи. Новый мост повис меж двух берегов. Но судьба строителей несколько облегчила страдания Марка. После постройки моста обнаружились крупные растраты, упущения, и строители были отданы под суд. Главный инженер застрелился, и Марк торжествовал.
Он поселился в старом доме, под высокими скалами, и доживал свой век. И все-таки Марку удалось пережить своего врага — кичкасский мост.
Глубоким стариком он дожил до дней Октябрьской революции, перенес весь период гражданской войны, видел, как махновцы взрывали ненавидимый им кичкасский мост, как затем Советская власть восстанавливала его. Он дожил до дня, когда приступили к созданию Днепростроя и когда весь его старый Кичкас был обречен на гибель. Он видел, как разбирали кичкасский мост, потому что днепровская вода должна была подняться после постройки плотины выше него. Но погибал не только мост, который был ненавистен Марку, но погибал весь тот Кичкас, с которым Марк свыкся, связал всю свою жизнь. Днепровская вода должна была залить сорок четыре селения и в том числе дом старого Марка.
Но старый Марк не пожелал пережить гибель своего Кичкаса и решил погибнуть вместе с ним. Он один тайно остался в доме, когда первый раз закрыли щиты плотины и заставили днепровскую воду залить кичкасские берега.
Плотина заставила Днепр ринуться на селения и затопить их. Накануне были приняты все меры для предотвращения несчастий. В домах не оставалось ни одного человека. Пространства, подлежащие залитию, были освобождены от всего живого и отгорожены. Но старик, не замеченный никем, остался в своем доме. И только в последний момент, когда вода стала подходить к крыльцу, он вышел в последний раз взглянуть на погибающий Кичкас, и в ту же минуту тело его скрылось под водой. Он погиб. Его появление было неожиданным. Спасти его не удалось, тело его даже не всплыло наверх, ибо старый Марк принял к этому меры. Он раздобыл один из тех якорей, которые были у него на паромах, и привязал его к ноге, отрезав себе путь к спасению.
То было семьдесят два года назад. С тех пор ничто уже не напоминает ни о старом Кичкасе, ни о его фанатике-старике Марке, не сумевшем заглянуть в будущее, понять, что гибель старого Кичкаса послужит началу новой жизни огромной страны.
Там, под водой, лишь остатки и следы жизни людей, о которых сейчас можно только вспоминать. Вот то, с чем я мог познакомить вас сегодня, в день восемьдесят второй годовщины Октябрьской революции и семьдесят второй годовщины Днепростроя.
Зотов кончил. Тысячи людей, выслушав его рассказ, подвигались ближе к берегу, как бы стараясь глубже заглянуть в воду, под которой еще находились остатки дома старого Марка и были найдены его кости…
Дни, последовавшие за празднованием восемьдесят второй годовщины, Виддуп провел в поисках Зотова. Последний куда-то исчез, и найти его американцу не удавалось.
Неожиданно он заявился сам, в час, когда Виддуп уже складывал свои чемоданы, собираясь лететь через несколько часов в Америку.