Танганьика была оккупирована немцами, но на севере она граничила с Кенией. И хотя небольшие немецкие отряды всю войну сковывали крупные силы англичан и южноафриканцев, тем не менее обстановка была явно не подходящей для того, чтобы выращивать сизаль и пшеницу в кратере Нгоронгоро. Даже когда немцы по сути дела были разбиты, они два года отказывались сдаться, пока из Европы не пришла весть о капитуляции.
После заключения мира Танганьика перешла в руки англичан и появилась надежда, что удастся снова сделать кратер тем, чем он был прежде. Правда, одно время казалось, что из этого ничего не выйдет. Поскольку немцы заложили здесь фермы, нашлись сторонники того, чтобы английские фермеры продолжали это начинание, тем более что оба дома - один в Лераи, другой несколько севернее - были целы. Однако в ту пору не было недостатка в более удобных землях, лежащих ближе к городам и железным дорогам. Когда же появилась потребность осваивать новые районы, кратер Нгоронгоро уже считался заповедником. Официальных постановлений еще не существовало, но затем был принят закон, по которому кратер составил часть огромного национального парка площадью около двадцати тысяч квадратных километров, известного под названием Серенгети.
К сожалению, хотя край этот почти необитаем, масаи исстари пасли здесь свой скот. И так как интересы животных и людей не совпадают, район Нгоронгоро решили,затем выделить из национального парка в качестве резервата и установить для него особый режим. Так был образован резерват Нгоронгоро площадью 6200 квадратных километров, и масаям разрешили селиться и пасти скот на его территории. Этот шаг и связанные с ним последствия породили острейшие противоречия. Многие считают, что было неправильно, тем более в такое время, когда во всем мире сокращаются естественные угодья, выделять какую-то часть из национального парка. Другие говорят, что у масаев достаточно пастбищ - около 230 тысяч квадратных километров. А потому не следовало допускать, чтобы они подвергли угрозе одно из чудес света (каким несомненно является кратер). Пристрастие масаев к скоту настолько велико, что они держат гораздо большие стада, чем это необходимо, и стада эти безжалостно сводят травяной покров, но главная проблема заключена в том, что некоторые европейцы подвержены недугу, получившему название "масаит".
Здесь требуется объяснение, потому что масаит - причина многих серьезных мер, в том числе и решения выделить район кратера из национального парка Серенгети. Грубо говоря, европейцы, придя в Африку, встретили африканцев двух типов - угнетаемых и угнетателей, покорившихся и воинствующих. Угнетаемые обычно (я хорошо знаю, что были исключения) поступались своими племенными обычаями и надевали шорты, рубахи и черные очки. Они шли на службу к белым захватчикам и оказывали им всяческие услуги. Но где-то бельмом на глазу у колонизаторов оставались еще и воинственные племена. Им было что терять, и они сопротивлялись. Они воплощали исконную Африку с ее неукротимым нравом, строгими обычаями и острой нелюбовью к переменам. Они причиняли немало хлопот властям, зато внушали уважение к себе. Они не поддавались преобразованию, а кто пробовал их изменить, изменялся сам.
Одной из таких групп были и остаются масаи. Кое-кто из них получил европейское образование, но большинство живут в плетеных хижинах, обмазанных навозом, и признают только свои законы. Мужчины не трудятся и к деньгам равнодушны. Их явно устраивают старые порядки, нового они не приемлют, разве что ветеринаров, спасающих их скот от ящура. Это неприятие масаями двадцатого века - причина расхождений среди тех, кто их знает. Одни его осуждают, считают чуть ли не противоестественным. Другие одобряют и видят в масаях заслуживающих восхищения, гордых и благородных людей. Эта группа часто выступает в защиту масаев, причем считает, что масаи вообще непогрешимы. Вот такой односторонний подход и называют масаитом.
Можно понять обе точки зрения. Жаль только, что вторую - сочувствие к масаям - подчас ошибочно толкуют как мечту о возврате к уходящему прошлому. Так рассуждают многие туристы. Им хочется, чтобы Африка оставалась огромным антропологическим музеем с прыгучими туземцами, посвятительными обрядами, племенными плясками и шалашами с орнаментом из черепов. Чтобы все оставалось по-старому, почти по-старому: прежний колорит, но без былых войн, прежний примитивизм, но без болезней. И когда они встречают масаев, им кажется, что они нашли искомое. Кстати, когда принимали решение оставить масаев в кратере Нгоронгоро, одним из аргументов было то, что они нравятся туристам. Чернокожие туземцы среди диких зверей... Старая Африка жива...
Логически рассуждая, прежде чем браться судить о проблемах кратера, полагается в нем побывать, а с другой стороны, тот, кто в нем побывал, сразу становится тенденциозным. Вы видите сказочный амфитеатр и множество диких животных. Вы видите также пасущийся масайский скот. Поневоле спросишь, насколько они совместимы, может ли сохраняться прежнее отношение между людьми и животными после того, как человек вдруг получил вакцину для своего скота, а для себя - антибиотики. К кому ни обратись с этим вопросом, отвечающий непременно принадлежит к одному из двух лагерей. И вы тоже присоединяетесь к одному из них, хотя предпочли бы золотую середину. Вы будете считать, что либо кратерная область с ее редкой, сказочной фауной должна быть закрыта для всех глаз, либо насущные потребности местных жителей важнее таких сумасбродных идей. Вам хотелось бы компромиссного решения: чтобы живущие в этом районе масаи остались в нем, чтобы поголовье скота сохранялось на одном уровне, чтобы не изменялось нынешнее соотношение между людьми и фауной, однако вы сомневаетесь в долговечности такого компромисса. Требования человека растут. Масаи не всегда будут довольствоваться жилищами из прутьев и навоза. Но даже если бы они довольствовались ими, правительство в Дар-эс-Саламе с этим не смирится. Появятся школы, больницы, магазины, коммуникации, и в итоге очарование Нгоронгоро исчезает. Пока что положение можно считать сносным, хотя засуха 1961 года, когда сотни масаев из других, особенно пострадавших, районов пригнали в кратер свой истощенный, изголодавшийся скот, превратила его в своего рода пылевую чашу. Нгоронгоро выдержал это нашествие, но природа не может вечно противостоять всем ударам.
И мы с Дугласом с первой же минуты, когда увидели кратер и засыпали Джоун и Алена вопросами о его будущем, вступили в ряды защитников Нгоронгоро. Может быть, это было вызвано тем, что человек невольно огорчается, когда что-то идет не так. Слишком часто человеческая рука действует с изысканностью дубинки, и сердце сжимается, когда смотришь на чашу Нгоронгоро и обитающих там пятнадцать тысяч крупных животных. Малейшее пренебрежение, один плохой год, немного политического давления - и этому чуду света может прийти конец. Сам кратер останется, но главным образом как напоминание о былом. Сейчас Нгоронгоро, так сказать, балансирует на краю бездны. В ближайшие годы решится, будет ли этот край сохранен для грядущих поколений или нет.
От Уилкиз-Пойнт путь идет сперва по гребню кратера.
Мы проследовали вдоль него и получили разрешение спуститься в чашу. Вниз пропускают только машины с ведущим передним мостом; крутые повороты на скалах убеждают вас в мудрости этого правила. Однажды с дороги сорвался трактор, и, хотя сам тракторист своевременно выскочил из кабины, все, что он потом нашел от трактора, поместилось бы на детской ладошке. Людям, -подверженным головокружению, эта дорога не подходит. Она и для грузовиков не очень-то хороша: местами кажется, что вы едете по ступенькам лестницы. Сходная дорога поднимается на скалу Гибралтар. Обе их можно назвать блистательными образчиками строительного искусства, и в обоих случаях новичок, добравшись до конца, облегченно вздыхает.
С двумя машинами, двумя прицепами и шаром мы кое-как спустились на дно чаши и доехали до площадки, которую облюбовали для лагеря. Зебры в последнюю секунду уступали нам дорогу; антилопы гну трусили рядом с машинами или останавливались и таращили на нас глаза. Мы попали в чарующий мир. Палатки разбили под распростертыми ветвями фигового дерева. За ужином при свете подвешенной на якоре лампы мы обсудили план полета над кратером. Надо выяснить, какие тут ветры, а также где обычно проходят животные и где они группируются сейчас. Но главное - как провезти водородные баллоны. Необходимо проверить все дороги.