— И каковы же они?
— Случай и удача.
— Да, совершенно с вами согласен, — задумчиво произнёс мой собеседник, а потом очень неожиданно добавил. — А вы знаете… Я думаю, что тёщу всё-таки убивать не стоит.
— Вот это переход мысли! Вот это неожиданные и непредсказуемые перепады сознания! — совершенно искренне восхитился я. — И почему убивать её не стоит, — эту старую толстую мымру, изношенную и поношенную кошёлку, суку, вонючую доносчицу и совершенно ненужного нам и абсолютно лишнего свидетеля?
— В принципе, неплохая она баба, — бурно возмутился мой собеседник. — Не толстая. Вовсе не старая. Всего-то сорок два или сорок один год. По нашим временам довольно неплохой возраст. И вовсе не вонючая. Душ в её квартире имеется. И достоинство, и жизненный опыт есть, и определённое терпение и понимание многого того, что ранее было непонятно. Находится в прекрасной форме. Следит тщательно за здоровьем. Медитирует. Бегает, плавает в бассейне, качается на каких-то тренажёрах в каком-то фитнес центре.
— Ничего себе!
— Да, вот так! Ну, бывает эта баба несколько резковата в суждениях и импульсивна. Но все мы не без пороков и грехов. Давайте её просто подкупим, а? Как вам такой вариант? Убийство — это всё-таки страшный грех. Лишать человека тела — это одно. А лишать его души — это совершенно другое!
— Ну, вы и сказали! Убивая человека, мы, прежде всего, наносим непоправимый и невосполнимый ущерб его телу, в том числе и голове, в которой имеется мозг, порождающий сознание, разум, душу. В этом случае они угасают. Вот и всё. Судят отнюдь не за лишение души. И вообще, если душа действительно существует и она бессмертна, то с успехом переселится она в кого-то. Не переживайте. Труп же не переживает за лишение его души.
— Ну, вы и циник!
— Да, я такой. Вернёмся к теме тёщи.
— Вернёмся.
— Так, так, так… И в связи с чем у вас произошла такая внезапная смена приоритетов и настроения в отношении неё? Только больше ни слова о душе. Ну и? — подозрительно спросил я. — Что-то вы темните. О чём-то явно не договариваете.
— С чем, с чем… Грех — это всё-таки грех. А главное, — за внуком кто будет ухаживать и следить?! — возмутился мой собеседник.
— Ага… Значит у вас есть сын?
— Да, от любовницы.
— Что?!
— Увы…
— Ничего не понимаю! — изумился я. — А тёща знает о том, что её внук не от её дочери?
— Нет…
— А как же такое стало возможным!?
— Дело в том, что дочь этой старой суки и дуры никак не могла забеременеть, — мрачно сказал мой клиент и задумался.
— О! Уже старая дура и сука?! — рассмеялся я. — И почему не могла? В чём суть проблемы?
— Сделала жена моя, эта молодая дура, неудачный аборт в шестнадцать лет. Сука!
— Так, я понимаю. Суками полнится ваш дом. И что далее? Искусственное оплодотворение? Появилась суррогатная мать? Ну, или что-нибудь в этом роде? Я слабо в данной теме разбираюсь.
— Да. Предложил я своей давней любовнице стать этой самой матерью, — досадливо поморщился мой только что обретённый товарищ, почти друг и негаданный клиент. — Она согласилась и родила двух близнецов. Одного оставила себе.
— Ни хрена себе! — изумился я. — Вы знаете, мои, якобы, грандиозные проблемы со здоровьем меркнут по сравнению со всеми вашими другими проблемами! Ну, вы, однако, и даёте! Ужас!
— Увы, вот такая ситуация.
— Чувствую я глубоким и потаённым нутром, что вы всё-таки чего-то недоговариваете, — подозрительно спросил я.
— Есть один существенный и сложный момент.
— Ну, и?
— Не знаю, как и сказать…
— Ну, скажите прямо и честно.
— Мне стыдно!
— Мне тоже за многое стыдно! — возмутился я. — Если я сейчас расскажу вам всю правду про мою жизнь, то вы не просто охренеете! Вы о…те! Ну, говорите честно и откровенно! За что вам стыдно?
— Может быть, мне просто вот здесь и сейчас застрелиться? Или повеситься?
— У вас есть пистолет или верёвка?
— В данный момент нет.
— Тогда поведайте мне суть вашей главной проблемы, я вас внимательно выслушаю и мы, проанализировав сложившуюся ситуацию, сделаем правильные выводы и придём к окончательному и самому рациональному решению вопроса.
— Дело в том, что…
— Ну же!
— Не знаю, как и сказать!
— Скажите, как есть! Не мямлите!
— Дело в том, что мать моей жены является моей любовницей. Ну, вернее, являлась ранее ею. До того, как перепрыгнула на соседний балкон.