— Понятно.
— Ну, А почему вы не выкинули тёщу, суку эту старую, с тридцатого этажа? — живо поинтересовался я.
— С двадцатого!
— Ну, Бог с ним, с этажом! Почему так гуманно поступили?
— Хорошая, добрая, чувствительная, душевная и отзывчивая баба. Любовь моя последняя. Любит меня, вроде бы. Рука не поднялась, — виновато ответил Аристарх. — Ну, и, кроме того, о чём я вам ранее уже рассказывал, она успела быстро ретироваться. Прыткая, сильная и скользкая сука! Альпинистка, однако. Спортсменка, комсомолка. Бывшая… Но, зараза, форму совершенно не потеряла.
— Кстати, а когда произошло это трагическое происшествие?
— Ранним утром.
— А, как и в связи с чем тёша оказалась в вашей квартире в столь неурочное время? Вы, вообще-то, как я понял, являетесь её собственником и жили в ней с женой и сыном?
— Да.
— Ну, и?
— Что, ну и?
— Каким образом в вашей квартире ранним утром вдруг внезапно оказалась тёща? — поинтересовался я. — Я думаю, что она не жила с вашей семьёй?
— Каким образом, каким образом… Конечно же, она не жила с нами. Но иногда приглядывала за внуком, гуляла с ним, ну, и всё остальное, — Аристарх торопливо отвёл в сторону глаза.
— Вообще-то, я с сегодняшнего дня ваш адвокат! — возмутился я. — Ну-ка, как на духу! Колитесь по полной программе!
— Э, э, э…
— А конкретнее?
— Видите ли…
— Пока ничего не вижу!
— Короче…
— О, как нравится мне это брутальное и даже маргинальное слово!
— Почему? Разве может быть слово брутальным, а тем более, маргинальным?
— Может, и ещё как! И то и то по сути своей одно и тоже. Послушайте! Как звучат эти слова: «Короче, жёстче, вздрючить, взорвать, облобызать, растребушить, сожрать, содрать, засосать и отсосать, швырнуть и бросить, вспороть, засадить, завизжать, дико расхохотаться, разрыдаться и заскулить, глухо застонать, распять и вставить!». О, сколько эмоций, истинных чувств и свежести восприятия таятся в этих довольно резких, но так необходимым нам словах! Они чрезвычайно брутальны и маргинальны.
— Ну, вы даёте!
— Вообще-то, давать мне кое-что должны вы!
— Ах, да, гонорар?
— Да, он.
— Не волнуйтесь, всё будет нормально.
— И так. Тёща…
— Что вы всё заладили, — тёща, да тёща!
— Ну, и?
— Переспал я с нею в ту ночь.
— Что!?
— …
— Не понял. А жена? Где она была?
— Она была в отъезде. Вернулась неожиданно под утро, сука и дура! — возмущённо произнёс Аристарх. — Вообще-то она должна была быть, якобы, в командировке ещё два дня. Трахалась со своим любовником в одном далёком северном городе. Но, что-то, видимо, у них не совсем сложилось и не получилось в этот раз.
— Да, отношения у вас, однако, весьма и весьма оригинальные, очень необычные и эксклюзивные, я бы сказал. Ну, что же, бывает. Всякое бывает… — ухмыльнулся я. — Так, хорошо. А как вы объяснили присутствие тёщи в вашей квартире ранним утром?
— Боже! Ну, всё очень и очень просто! Бедный ребёнок. Ангина. Стоны, страдания. Бабушка рядом…
— Ну, да, понятно, логично и вполне обоснованно, — рассмеялся я. — Тонко и умно…
— В отсутствие ума, знаете ли, мне не откажешь, — мрачно нахмурился Аристарх.
— Ну, не знаю, не знаю… Были бы вы умным человеком, то не сбрасывали бы жену с тридцатого этажа!
— С двадцатого.
— Ах, да.
— Почему вы зациклились именно на этом тридцатом этаже, а не на коем ином? — возмущённо спросил Аристарх.
— Эх, признаюсь… В своё время я тоже сбросил именно с него одну бабу, суку, изменницу. Именно с тридцатого этажа! Вот с тех пор и сидит этот чёртов этаж у меня в мозгах и упорно не покидает их, — печально произнёс я.
— Как такое могло случиться?! — ужаснулся Аристарх. — Вот это да! Невероятно! Как такое стало возможным!? Не ожидал от вас такого безумного поступка.
— Это мой поступок безумен?! — возмутился я.
— Да!
— А как же назвать ваш поступок!? Как с вами-то такое злодейство могло случиться и произойти? — нервно произнёс я и метнул в себя очередную порцию водки. — Этаж у вас был, конечно, пониже, но…
— Что означает это «но?».
— Господи, ну есть же вечный постулат на веки веков! Неужели не понятно!? — воскликнул я. — Суть отнюдь не в количестве этажей! Суть в самом злодействе, в его глубинной сущности!
— Да, был неправ я ранее и грешен до сих пор, — скорбно произнёс Аристарх. — И не прощён. Скорблю. Негодую по поводу крайне трагического происшествия. У вас случайно не завалялся где-либо пистолет?