— Да, верно…
— То-то и оно…
— Тёщу, конечно же, убиваем. Вопрос решён, — досадливо поморщился Аристарх. — Но вот этот ваш способ. Повешение… Ужасно. Давайте всё-таки сбросим её, птенчика моего, цыплёнка ненаглядного, с какого-нибудь этажа.
— Птенчики, а тем более цыплята летать не умеют. Я понимаю, что вы рассчитываете на возможное спасение вашей крали. Вдруг она зацепится за балкон или за спутниковую антенну. Вариант со сбрасыванием категорически не пройдёт.
— Почему?
— Ну, дочку же настигла такая же смерть! — возмутился я. — Повторение, конечно же, мать учения, но не в нашем случае.
— Согласен, — нахмурился Аристарх. — Слушайте! А, может быть, пусть она якобы застрелится?
— А откуда вдруг у этой старой дуры возьмётся пистолет, автомат или ружьё? Она же явно не охотница и тем более не любительница стендовой стрельбы.
— Да, согласен. Как-то неправдоподобно.
— Ну, и я том же…
— А если она, эта чёртова мымра, вскроет себе вены в ванной комнате, якобы, от отчаянной и безумной скорби по безвременно ушедшей и глубоко любимой дочурки?
— Сложный вариант.
— В смысле?
— Ну, это крайне затяжной и довольно длительный процесс, — поморщился я. — Пока наберёшь ванну, пока справишься с истерически сопротивляющейся женщиной, пока перережешь ей вены. Пока подержишь её на одном месте, дабы кровь из неё спокойно вытекла. Стоит учитывать, что она спортсменка и бывшая комсомолка. Очень всё долго и сложно. И отпечатки моих или ваших пальцев наверняка останутся где-нибудь. Да ещё и в крови я весь вымажусь. Потом придётся её долго и мучительно отмывать. Данный вариант категорически не годится.
— Но ведь и процесс повешения отнюдь не прост и не краток?! — возмутился Аристарх.
— А что в нём такого сложного? — усмехнулся я. — Дал даме под дых. Она отключилась. Ты вставляешь её голову в петлю, натягиваешь верёвку и всё! И никаких проблем! И никаких следов.
— Боже мой!
— Бог тут не при чём! — строго сказал я. — Рядом с нами сейчас присутствует только дьявол!
— Но, всё-таки, почему вас так влечёт к себе именно процесс повешения? — панически заметался Аристарх по кафе. — Может быть, предпочтём нож в сердце или в голову?!
— Процесс повешения мне более мил и приемлем в силу ряда обстоятельств, которые складывались в моей жизни в прошлом, — мрачно усмехнулся я.
— Как?!
— Опыт определённый имеется, — скромно произнёс я.
— Что!? — ужаснулся Аристарх.
— То, что слышали!
— Ладно… Вешаться, так вешаться. Чему быть, тому не миновать, — тяжко вздохнул Аристарх. — Да, кстати. Вы же хотели прочитать мне какое-то стихотворение!?
— Омар Хайям.
— И?
— Да… Всё-таки тёщу следует убить. Деваться некуда, — безнадёжно и глубоко вздохнул Аристарх.
— И я о том же.
— Но, какая, однако, женщина! Какая кудесница, мастерица! Что она только не вытворяла в постели, чертовка, колдунья, шалунья моя ненаглядная! Жаль, очень жаль!
— О, боже! Полный абсурд! — взорвался я.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Свободным от страданий ещё никто не был.
И, так… Я сидел на скамейке и внимательно наблюдал за женщиной, которая грациозно и плавно переместилась с водительского сидения шикарного автомобиля на довольно помятый, серый, мокрый и скучный асфальт, находящийся подле него, вернее, под ним. Да, как правильно подметил Аристарх, — эта дама была совсем не плоха. Явно крашенная блондинка, но довольно густые волосы. Фигура почти идеальная, ножки очень даже изящные и точёные. И главное! О, какая грудь! Этот момент меня очень сильно и всегда напрягал.
Обожаю большую и упругую женскую грудь! Желательно натуральную. Это очень и очень важно! Искусственные груди всегда вызывали у меня чувства брезгливости, тошноты, полного разочарования и отвращения. Ничего нет более ужасного на этом свете! Ну, как можно ласкать грудь любимой и желанной женщины, если осознаёшь, что этот не грудь, а силикон, ну, или ещё что-то там внутри в этом роде?! Гель какой-нибудь. Ужас, ужас, ужас!!! Лучше уж съесть лягушку в сыром виде, или проглотить живого червя, или пиявку! Фу, я, возможно, сейчас блевану!
Возникает вопрос. А как возможно распознать грудь естественную, натуральную, и в чём её отличие от искусственной? Да всё очень просто! Пузырь есть пузырь. Надутый и совершенно неестественный шарик или шар. Настоящая грудь — это настоящая грудь. Пусть она будет маленькой, но это лучше, чем плоть, отягощённая какой-то вонючей гадостью. Фу, снова рыгать и блевать хочется! Убожества! Ненавижу всех этих смазливых кошёлок, ну, великих новоявленных певиц, телеведущих или так называемых светских львиц с гигантскими грудями, от которых тошнит и мутит! А эти губы, накачанные всякой дрянью!? Как с этими суками живут нормальные мужики? А, вообще-то, мужики ли они на самом деле? Очень сильно сомневаюсь в этом вопросе.