— Ты в ней находишься уже целых три года.
— Как?!
— Ты сошёл с ума именно три года назад.
— Как?! Не может быть! Зачем этот глупый спектакль!? А моя прежняя жизнь, романы и стихи, а опухоль, а чудесное исцеление, а скрипка Страдивари, а волынка, а симфонии и серенады, а Марк и Аристарх-Иван, а фонтаны, а шашлыки, а коньяк, а пиво с креветками, а бешенный секс с тобой и ещё кое с кем?!
— И с кем же?
— Ну, признаю свою постоянную и непреодолимую тягу к мужеложству! Каюсь. Грешен…
— Эх, Александр, всё это существует только в твоём воспалённом воображении, в твоём больном мозгу. Увы… Ничего этого на самом деле никогда не было. Фантазии, галлюцинации, лихорадочные метания сознания, иллюзии. Всего лишь…
— Как не было?! Не может такого быть! Не верю! Не приемлю! Что за бред ты несёшь?!
— Верь, не верь. Принимай или не принимай, всё едино, — вздохнула Наташа. — Не было ничего, и всё!
— А наш дикий секс?! А мои и твои оргазмы?! А разговоры, чтения стихов и философские беседы?
— Повторяю, ничего не было, — горько усмехнулась Наталья. — Ах, да, стихи ты когда-то писал, а романы пишешь до сих пор. Стихи весьма неплохи, а романы так себе.
— Наташа, — это что, какой-то дикий и дурацкий розыгрыш?! Я в данный момент наверное сплю или нахожусь под гипнозом и утопаю по чьей-то воле в иллюзиях и являюсь жертвой каких-то галлюцинаций!? Может быть, меня в больнице накачали обезболивающими и психотропными средствами? Что там с моими ранениями после покушения? Я не чувствую своего тела! Почему я привязан к этой чёртовой койке? Где все мои друзья и товарищи?! Соратники где!? Где скрипка Страдивари и волынка!?
— Успокойся!
— Где, всё-таки, Аристарх-Иван и Марк, и моя настоящая и любимая Наташа? Она, надеюсь, жива? Так, так… Очень глупый вопрос. Ты же передо мною, солнце моё. А где, наконец, Создатель?! Он в курсе происходящих событий? Он меня навещал? Господи, какой бред я несу! Творец, конечно же, всегда в курсе всего! Именно он всё и везде определяет и предопределяет. Но зачем он послал мне очередное испытание?! Я только отошёл от первого! Всё глупо и абсолютно неразумно!
— Да нет никакого розыгрыша и нет никаких испытаний. И Бог от нас очень далеко, и не дано нам увидеть и познать Создателя. И, вообще-то, я не Наташа, — вздохнула женщина.
— А кто ты?
— Зовут меня на самом деле Евгенией.
— Что!?
— Я медсестра психиатрической клиники. А тему Бога давай не будем затрагивать. Я человек искренне и глубоко верующий.
— Так, постой, постой… А почему я не вижу вокруг себя каких-либо иных психов? Почему ты, Наталья, и именно ты, якобы, Евгения, дежуришь рядом со мною, и никого нет поблизости!? Почему вокруг такая нереальная и звенящая тишина?
— Дело в том, что твоё лечение и содержание в этом очень дорогом и закрытом заведении оплачено на десять лет вперёд. Палата у тебя отдельная. Рядом с тобой посменно всё время дежурят семь медсестёр. Я одна из них. И не более того.
— Ничего не пойму!
— Что тут непонятного?
— Кто есть я?
— Зовут тебя Александром, — горестно вздохнула Наталья-Евгения. — Очень неплохой поэт, но, честно говоря, весьма и весьма посредственный писатель.
— Да слышал я уже об этом из твоих уст. Может быть, хватит? — поморщился я.
— Извини.
— Так, так, так… А что я пишу или писал?
— Весьма сомнительные фантастические романы, — снова вздохнула медсестра. — Белиберда какая-то… А вот стихи твои я считаю великолепными. Как там…
— Ну, может быть я и не совсем права в своей оценке, но написано хорошо. Плевать мне на ещё чьи-то мнения! — усмехнулась женщина. — А, вообще, в поэзии главное — это настрой, смятение чувств и мыслей, интуитивное ощущение красоты, трепетное рождение непередаваемых эмоций.
— А почему тебе не нравятся мои романы?
— Не нравятся и всё!
— Постой! Так, так, так… Всё-таки, значит, я их реально написал!? А когда и где?
— Да, написал здесь, именно в этой комнате. Но я не люблю фантастику и фэнтези, всю эту непонятную и смутную ерунду и белиберду.
— Понятно…
— Я давно говорила твоему лечащему врачу, что к компьютеру во время проблесков твоего сознания тебя допускать не следует. Но, у него по этому поводу существует другая точка зрения.