Славные братья у меня были… Оба красивые, статные, могучие. Я на их фоне, даже после возмужания, замухрышкой казался. Добрые они были. И за справедливость горой стояли. А убили их подло… Три заводилы-подлеца с силами волшебников, которые прятались за спинами еще пятнадцати своих соплеменников и тридцати ратников. В спину расстреляли из луков… Это потом, они же представили это убийство как «эпическую» битву с «хтоническими порождениями». Хорошо отец к тому времен ушел в вечность…
Второй сюрприз оказался интереснее. В моём лесном убежище меня ждала моя первая супруга. Ну тогда — еще просто девчонка, бывшая ученица волхва Суроя, одна из немногих, прошедшая инициацию и добровольно ушедшая из племени. Она наслушалась рассказов обо мне, и твёрдо решила стать моей женой. Мы прожили с Марой около шестидесяти лет, и я сделал ее своей соратницей инициировав в «живущую-в-двух-мирах». Тут особый случай. Я жертвовал вместе с ней часть своей души детям трех вождей разных племен. Они враждовали. Мы тогда выдвинули условие — замиряйтесь. Иначе — ступайте прочь. К тому времени наши силы с Марой были серьезными. Вступать в бой с двумя заговорёнными колдунами дураков не было. За десять лет до того мы в клочья разнесли полутысячный отряд, пришедший нас убивать за то, что мы не спасли дочь вождя. Мы тогда отказались, ибо не в наших силах было ее спасти. Потом Мара исчезла на сто лет. Но я знал, что она ушла учиться. Она пошла по стезе травницы — знахарки. И хотя её знания и силы возросли, с моими возможностями она сравниться не могла. У нас были дети. О них я как-нибудь расскажу, если будет желание и возможность.
К тому времени я выбил в небольшой горе свой замок. Мы там жили спокойно, периодически принимая «пациентов» и просто гостей.
Потом так вышло, но с Марой мы расстались. По-дурацки. По-плохому. Но речь не о том. Далее начинается самый интересный период в моей стародавней жизни.
Итак, однажды у моих ворот появилась девчонка лет двенадцати. Звали ее Веськой. Забегая вперед, скажу, что народ позже переименовал ее в Василису. Ты понял, в какую. Я стал обучать ее. Согласно нашему уговору, скрепленному на бересте договором, я брался обучить ее ле́карству, знахарству и простейшему волшебству, а она до двадцати пяти лет служит мне, исполняя мои приказы. Любые. Не смотри на меня такими глазами. Да, я был её первым мужчиной. Только прикол в том, что я ей не приказывал. В семнадцать лет она сама полезла ко мне в кровать. Как говорится — играй гормон. Собственно, я тогда и против не был. И магию любовного очарования она освоила круто. Даже я не сразу распознал и стал сопротивляться, чтоб нейтрализовать её хилые потуги. Но всегда изображал, что на меня это действует. Как я тогда не заржал — сам не понимаю. Да, периодически она прибегала к этому своему умению. Я корчил из себя артиста погорелого театра. И я не редко в ее кроватке оказывался. И она думала, что это она такая крутая волшебница. А я просто не хотел её расстраивать. И, видит Бог, я не жалею о том. А дальше можно рассказать так…
Примерно за несколько дней до окончания срока соглашения, Веська собрала манатки, прихватила спецоборудование в виде маскировочного волшебного халата, который создавал иллюзию того, что человек превращается в лягушку (хотя надо сказать, что этот халатик плавать помогал сильно, так что хорошее было спец оборудование) и рванула в самоволку. Как говорят сейчас, до дембеля полдня, а ты, дурак, в самоволку! Но факт остаётся фактом.
Будучи на нетопкой болотине в излучине реки, в халат (не в Веську) попадает стрела, пущенная неким молодым человеком, которого, в силу сказки, мы будем условно звать Иваном. Он был сыном одного могущественного вождя. То есть, он царевич. Но по совместительству он оказался ещё и дурак. Мне даже сейчас сложно сформулировать степень его дурости. Настолько она была сильна.
Но тут надо сказать особо, почему стрела-то попала в Веську.
Дело в том, что папаня этого Ивана — дуревича, был никто иной как сам Горох. Что ты ржёшь? Я тебе правду рассказываю. В одном из племён правил князь Горох, и было у него три официальных сына. Сколько неофициальных — затрудняюсь сказать. Говорят, половина семей племени имела хотя бы одного бастарда-гороховича. Но вернемся к официальному семейству. Сыновья вышли у князя под стать папаше: тупые. И если старший и средний при этом отличались относительно добрым нравом и имели внутренние тормоза, то младший, тот самый Иван, отличался свойствами «чудака» — беспредельщика в стиле лихих девяностых. Да, вы не ослышались, да, «чудак». И, да, на букву «м».
К моменту моей встречи с ними, парням уже давно отстучало по 20 лет. А они были всё еще не женаты. И, по-видимому, не собирались. А что, дворовые девки дадут, не откажут. А много ль для счастья надо?