Через две недели после переезда Садлера пригласили на аудиенцию. Мария де Гиз по-прежнему скрывала свои истинные мотивы, но посол не мог понять почему. Она заявила, что не отменила своего разрешения увезти Марию в Англию для «безопасности». И только двуличие Аррана помешало ей это сделать. Она надеялась, что теперь, вырвавшись из когтей регента, она осуществит свои истинные намерения: «с готовностью» отдаст Марию лицам, которых назначит Генрих, если он еще не передумал.
Но эта беседа нужна была ей лишь для того, чтобы выиграть время. Садлера, который всегда был неравнодушен к детям, отвели посмотреть на подрастающую Марию. В его записях сохранилось: «Она скоро превратится в женщину, если только пойдет в мать». Девочка недавно болела ветрянкой, но уже поправилась, и, как отмечает Садлер, она была «довольно красивым и здоровым ребенком».
Но его снова провели. Переезд Марии в Стирлинг для ее матери стал одновременно началом и концом задуманного. Арран, всегда умевший приспосабливаться к обстоятельствам, решил сократить потери и помириться с соперниками. 3 сентября регент покинул Эдинбург, якобы для того, чтобы навестить больную жену, но вместо этого тайно встретился с Битоном в Фолкерке. Они обнялись и поехали в Стирлинг, где Арран раскрыл все детали своих переговоров с Генрихом VIII и объявил о своей поддержке Реформации.
8 апреля он согласился пересмотреть условия своего регентства, обещая частично отдать власть Битону и следовать рекомендациям регентского совета, состоявшего из представителей профранцузской и проанглийской фракций и возглавляемого самой Марией де Гиз. Результатом стало примирение дворян, которые единым фронтом выступили против агрессии Генриха VIII.
Наступил час кульминации. На следующий день — по иронии судьбы это была тринадцатая годовщина битвы при Флоддене — торжественная процессия проследовала из детской в примыкающую королевскую часовню, где Марию короновали как королеву Шотландии. Значение этого события трудно было переоценить. Коронация являлась самым серьезным ритуалом из всех известных церкви и государству: этот ритуал был священным и придавал монарху как религиозную, так и гражданскую легитимность и неприкосновенность. Церемония превратила девятимесячного ребенка в коронованную особу, обладавшую священной властью, которую может даровать только Бог и за которую придется отвечать только перед Богом.
Во время торжественной процессии Арран нес корону, Леннокс — скипетр, а граф Аргайл, самый могущественный из шотландских лордов и зять Аррана, — церемониальный меч. Королевские регалии, которые носят название «шотландских реликвий» и которые по сегодняшний день демонстрируются в Эдинбургском замке, были собраны Яковом IV и его сыном в неустанных попытках повысить престиж своей страны. Все вместе они впервые были использованы именно в этот день. Корона, которую первый раз надел Яков V на коронации Марии де Гиз, для ребенка была слишком большой и тяжелой. Ее держал над головой Марии Битон, в полном кардинальском облачении. Он благословил девочку и помазал ее миром. Она громко заплакала и продолжала плакать, пока все присутствующие епископы и пэры по очереди преклоняли колена и произносили клятву верности королеве.
По традиции на церемонии коронации герольды зачитывали родословную монарха с перечислением всех титулов и званий, что занимало не менее получаса. Но ввиду энергичных протестов Марии эту часть пришлось опустить. Бросалось в глаза отсутствие лордов из проанглийской фракции, но в остальном день прошел «со всей торжественностью» и закончился банкетом, маскарадом, драматическими представлениями и другими развлечениями в большом зале, за которыми последовали «танцы перед королевой со знатными лордами и французскими дамами».
Коронация Марии стала завершением важных перемен, начавшихся после того, как ее мать впервые обратила внимание на посла Генриха VIII. Это событие ознаменовало полную смену баланса власти. Проанглийски настроенные лорды потеряли влияние, а Арран примирился с Битоном, который занял должность регента. Гринвичский договор был практически отвергнут: в Шотландии брала верх профранцузская фракция.
Генрих VIII сыграл в открытую и проиграл. Но он извлек важный урок. Никогда в жизни, постоянно повторял король, он больше не будет верить шотландцам. Под бдительным оком матери Мария взошла на трон. И если она сама теперь стала королевой, то ее мать, вне всякого сомнения — «творцом королей»[6].
6
«Творец королей» (