Через несколько минут на парковку въехал еще один фургон. В нем за рулем сидел инспектор Смит в шапке и темных очках. Он припарковал свой фургон рядом с моим, опустил стекло и сказал:
– Доброе утро, Эллиот.
– Привет.
Он спустил очки на кончик носа, подмигнул мне, а затем снова вернул их на место.
– Ты в порядке?
– Скоро буду.
– Точно. – На его лице промелькнула улыбка, резкая и мгновенная, как удар бича. – Ну, что же ты мне привез?
– Можете посмотреть.
– Ну что, пошли, покажешь мне.
– О'кей.
Я вылез из своего фургона, а он – из своего, и мы обошли мой сзади. Я открыл заднюю дверь, и Смит прошептал:
– Веди себя как ни в чем не бывало.
– Постараюсь.
– Все идет по плану.
– Хорошо.
Он заглянул в кузов фургона, втянул ноздрями сладкий запах, тихо присвистнул и сквозь зубы пробормотал:
– Неслабая куча травы.
– А то! – сказал я, и он снова присвистнул и подмигнул мне. Смит выглядел таким уверенным в себе, что мой страх начал понемногу проходить. Мне показалось, что все не так уж страшно. – Травка что надо, – сказал я, входя во вкус.
Он передернул плечом, отвернулся от меня и пошел к своему фургону. Я заметил, как к его голове летит какой-то предмет, но ничего не успел сделать – послышался хруст и короткий вскрик. Я инстинктивно присел и выглянул из-за угла фургона. Инспектор Смит лежал на асфальте лицом вниз, а вокруг его головы разливалась темная лужица. Над ним стоял кто-то в сверкающих ботинках. Один ботинок пошевелился, ткнул Смита в бок, затем повернулся в мою сторону. Я посмотрел вверх и похолодел: на меня смотрели голубые глаза Диккенса.
– Эллиот! Наконец-то мы с тобой встретились. Я так давно этого ждал. – Глаза Диккенса были широко раскрыты и затуманены, а рот дергался в каком-то жутком ритме. В руке он держал испачканную кровью бейсбольную биту и слегка постукивал ей о руку.
Я оглянулся на белый «форд». Опять взглянул на Диккенса. Диккенс тоже посмотрел на белый «форд», улыбнулся ему, а потом мне.
– Прости, малыш, – сказал он. – Ты что, действительно думал, что я вот так просто дам тебе уйти?
– Ну я…
– Неужели ты думаешь, что сейчас тебя прибегут спасать?
Я в панике завертел головой, и в этот момент из дверей кафе выбежали двое мужчин. Они несли в руках черные бумажные пакеты. Мужчины на ходу вытащили из пакетов револьверы, остановились около «транзита» и наставили револьверы на дверцы машины. Дверцы распахнулись, и из «форда» тоже выскочили двое мужчин. Как только они увидели револьверы, то сразу же замерли и подняли руки кверху. Тут откуда-то появился Поллок, и мы все застыли посреди парковки: одни – с револьверами, другие – с поднятыми вверх руками. Диккенс помирал со смеху, а я вдруг ясно понял, что прямо сейчас обделаюсь от страха.
Поллок первым пришел в себя.
– Диккенс, по-моему, ты совсем рехнулся, – сказал он. – Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают, когда поймают?
Диккенс сделал шаг в сторону Поллока и сказал:
– Поймают? Меня? Не ты ли это сделаешь, герой? Да мне вообще насрать на вас, понял? – Глаза его моргали как заведенные, рот дергался совершенно бесконтрольно, вообще казалось, что у него в мозгу яростно режут друг друга клешнями два огромных лобстера.
Я мог сомневаться во всем: в том, что происходящее со мной – не сон, что при мне один инспектор полиции проломил другому башку бейсбольной битой, что двое полицейских держат на мушке других полицейских. Но в одном я был уверен на все сто: Диккенс спятил совершенно.
– Это дело чести, – шипел он, брызгая слюной и наступая на Поллока, – товар тут ни при чем. Понял? Дело не в дури…
– Ну а в чем тогда? – спрашивал его Поллок. – Не забудь, мы знаем про тебя все! И про партию герыча, что ты взял на прошлой неделе в Бриджуотере, и про спиды, которые ты должен забрать в Эйвонмауте…
– Ах так… – протянул Диккенс, видимо совершенно не испугавшись. – Ладно, щас я тебе кое-что объясню, приятель. Никто не смеет мне пакостить, ясно? Хочешь, я засуну ствол тебе в зад – тогда ты быстро поймешь, как я наказываю тех, кто пытается сделать из меня болвана. Хочешь? – Он вытащил револьвер и не глядя выстрелил в одного из полицейских из «транзита». Мужчина заверещал как заяц и рухнул на асфальт, держась за простреленную ногу. – Вот так наказываю, – продолжал Диккенс как ни в чем не бывало…