Долго еще продолжались споры, ругань и проклятия, после чего большая часть северян – сотня с лишком – отделилась от отряда и бросилась вдоль реки к горам. Хоббиты остались с исенгардцами, угрюмыми и смуглыми косоглазыми орками с большими луками и короткими широкими мечами. Их было не меньше восьмидесяти. С ними остались несколько самых крупных и храбрых северян.
— Теперь разберемся с Гришнахом! — сказал Углук, но даже кое-кто из его сторонников с тревогой поглядывал на юг.
— Знаю, — рыкнул Углук. — Проклятые лошадники учуяли нас. А все ты виноват, Снага. Тебе и другим разведчикам следовало бы отрубить уши. Но мы бойцы, мы еще испробуем конины, а может, и чего получше.
В этот миг Пиппин понял, отчего некоторые орки указывали на восток. Оттуда донеслись хриплые крики, и снова появился Гришнах, а за ним несколько десятков длинноруких и кривоногих орков. На их щитах был нарисован красный глаз. Углук вышел им навстречу.
— Так вы вернулись? — спросил он. — Передумали, а?
— Я вернулся, чтобы проследить за выполнением приказа и обеспечить безопасность пленных, — ответил Гришнах.
— Неужели? — усмехнулся Углук. — Напрасно трудился. Я сам прослежу за выполнением приказа. А еще для чего ты вернулся? Ты убрался второпях. Что-нибудь тут оставил?
— Дурня! — фыркнул Гришнах. — А ним несколько крепких парней, которых жаль терять. Я знаю, что ты втравишь их в беду. Я пришел помочь им.
— Великолепно! — ухмыльнулся Углук. — Но если тебе не хватает духу драться, ты дал маху. Твой путь лежал в Лугбурц. Белокожие приближаются. Что случилось с твоим драгоценным назгулом? Или под ним подстрелили и другую лошадь? Если ты привел его с собой, он может пригодиться – если эти назгулы действительно так хороши.
— Назгул, назгул, — передразнил Гришнах, дрожа и облизывая губы, как будто у этого слова был неприятный вкус, который он болезненно смаковал. — Ты говоришь о том, чего тебе никогда не понять своим грязным умишком, Углук. Назгул! Ах! Действительно ли они так хороши! Когда-нибудь ты пожалеешь, что сказал это. Обезьяна! — выпалил он. — Тебе надо бы знать, что назгулы – зеница Великого Ока. А крылатых назгулов пока еще нет. Он позволит им показаться по эту сторону реки, но не скоро. Они для войны – и для других целей.
— Похоже, ты много знаешь! — рассердился Углук. — Слишком много, себе на горе. Возможно, в Лугбурце задумаются, зачем и откуда. А тем временем урук-хай из Исенгарда, как всегда, сделают грязную работу. Хватит лебезить! Собирай свой сброд! Остальные свиньи убежали в лес. Тебе лучше последовать за ними. Ты не вернешься к Великой Реке живым. Шагом марш! Ать-два! Я пойду следом!
Исенгардцы опять схватили Мерри и Пиппина и взвалили на спину. Отряд вновь пустился в путь. Они бежали много часов, останавливаясь лишь для того, чтобы передать хоббитов новым носильщикам. То ли потому, что были быстрее и сильнее, то ли по какому-то замыслу Гришнаха, исенгардцы вскоре обогнали орков из Мордора, и отряд Гришнаха стал замыкающим. Скоро они начали догонять и ушедших ранее северян. Лес приближался.
Пиппин был весь в синяках, его одежда изорвалась, гудящая голова задевала грязную челюсть и волосатое ухо несшего его орка. Прямо перед ним были согнутые спины и крепкие, будто сделанные из проволоки и рога, толстые ноги, безостановочно мелькавшие вверх-вниз, вверх-вниз, словно отбивали кошмарные секунды бесконечного времени.
В полдень отряд Углука догнал северян. Те еле плелись под ярким солнцем, хотя это было зимнее солнце, светившее с бледного холодного неба; их головы были опущены, языки высунуты.
— Черви! — насмехались исенгардцы. — Спеклись, ребята! Белокожие поймают вас и съедят! Они приближаются!
Крик Гришнаха показал, что это не просто насмешка. Показались и стали очень быстро приближаться всадники. Они были еще очень далеко, но нагоняли орков, надвигаясь на них, как прилив по ровному берегу на бедолаг, увязших в зыбучих песках.
К великому изумлению Пиппина, считавшего, что орки выбились из сил, исенгардцы удвоили скорость. Но тут хоббит увидел, что солнце уже садится за Туманные горы и по земле потянулись тени. Солдаты Мордора распрямились и тоже прибавили ходу. Совсем близко темнел лес. Они уже миновали несколько одиноких деревьев. Подъем постепенно становился все круче, но орки не останавливались. Углук и Гришнах орали, подгоняя отряд, поднимая его на последний рывок.