Гришнах плашмя кинулся на землю, подмяв хоббитов под себя, и вытащил меч. Несомненно, он хотел убить своих пленников, чтобы не дать им убежать или спастись, – и допустил просчет. Меч слабо зазвенел и тускло сверкнул во тьме. Из мрака со свистом прилетела стрела. Направленная искусным лучником или судьбой, она пробила правую руку орка. Он выронил меч и взвизгнул. Послышался быстрый топот копыт, Гришнах вскочил, бросился бежать, и тут его пронзило копье. Он издал страшный захлебывающийся крик и рухнул замертво.
Хоббиты прижались к земле там, где их оставил Гришнах. На помощь товарищу прискакал другой всадник. Благодаря то ли особой остроте зрения, то ли чему-то иному его лошадь легко перепрыгнула через хоббитов, но всадник не заметил друзей – потрясенные до глубины души, те лежали, скрытые эльфийскими плащами, и боялись шелохнуться.
Наконец Мерри пошевелился и тихо прошептал: — Неплохо для начала, но как нам уберечься от копья?
Ответ не заставил себя ждать. Крики Гришнаха встревожили орков. По воплям и проклятиям, огласившим пригорок, хоббиты догадались, что их исчезновение обнаружено. Углук, вероятно, снес еще несколько голов. Вдруг справа, из-за кольца костров, со стороны леса и гор, донеслись крики орков. Очевидно, на осаждающих напал Маухур. Слышался топот копыт. Рискуя получить оркскую стрелу, всадники стягивали кольцо вокруг пригорка, чтобы никто не ушел. Часть отряда поскакала навстречу вышедшим из леса оркам. Неожиданно Мерри и Пиппин поняли, что оказались за пределами кольца костров – между ними и спасением ничего не стояло.
— Теперь, будь наши руки и ноги свободны, мы могли бы уйти, — горевал Мерри, — но я не могу дотянуться до узлов, чтобы перекусить их.
— Даже не старайся, — ответил Пиппин. — Я все пытаюсь сказать тебе: мне удалось освободить руки. Эти петли я оставил лишь для вида. Но вначале нужно съесть немного лембаса.
Он сбросил веревку с запястий и вытащил сверток. Лепешки раскрошились, но не испортились, обертка из листьев сохранилась. Хоббиты съели по два или три куска. Вкус лембаса вызывал в их памяти прекрасные лица, и смех, и вкусные кушанья спокойных дней, ушедших далеко в прошлое. Некоторое время они задумчиво сидели во тьме и ели, не обращая внимания на крики и звуки близкой схватки. Пиппин первый вернулся к действительности.
— Надо уходить, — сказал он. — Погоди-ка! — Меч Гришнаха лежал совсем рядом, но был слишком тяжелым и неудобным, поэтому Пиппин прополз вперед, нашел тело орка и вытащил из ножен Гришнаха длинный острый нож. Им он быстро перерезал веревки на своих ногах и на ногах Мерри.
— А теперь айда! — сказал он. — Когда мы хоть чуть-чуть согреемся, мы, может быть, сумеем стоять и ходить. Но пока лучше поползем.
Хоббиты ползком двинулись вперед. Высокая трава пружинила, и это помогало, но им казалось, что они продвигаются медленно и будут ползти вечно. Они сделали большой крюк, чтобы обогнуть сторожевой костер, и ползли вперед, пока не добрались до берега реки, журчавшей во тьме между крутыми берегами. Тут они оглянулись.
Шум затих. Очевидно, Маухура с его «парнями» убили или отогнали. Всадники вернулись к своему молчаливому зловещему бодрствованию, и вряд ли надолго. Ночь была на исходе. Небо на востоке, свободное от облаков, мало-помалу светлело.
— Надо спрятаться, — решил Пиппин, — иначе нас увидят. Если всадники обнаружат, что мы не орки, после того как убьют нас, это будет слабое утешение. — Он поднялся и попробовал сделать шаг. — Эти веревки изрезали меня, как проволока, но ноги уже согрелись. Теперь я в состоянии ковылять. А ты, Мерри?
Мерри поднялся. — Да, и я. Лембас взбодрит кого угодно! Он гораздо приятнее, чем тот оркский напиток. Интересно, из чего его делают? Пожалуй, лучше не знать. Попьем воды и смоем все воспоминания о нем.
— Не здесь, тут берега слишком крутые, — ответил Пиппин, — идем вперед.
Они равзернулись и медленно пошли вдоль реки. Позади, на востоке, разгорался рассвет. Хоббиты брели и делились впечатлениями, по обычаю своего народа легко и весело рассказывая о том, что пережили после пленения. Никто не догадался бы по их словам, что они жестоко страдали и пережили смертельную опасность, что без всякой надежды на спасение шли на пытки и смерть. Да и сейчас хоббиты хорошо понимали, что вряд ли вновь отыщут друзей или безопасное место.
— Похоже, ты молодчина, мастер Тук, — сказал Мерри. — Старый Бильбо посвятит тебе целую главу своей книги, если только у меня когда-нибудь появится возможность поговорить с ним. Молодец: особенно что догадался о скромных целях этого волосатого бандюги и подыграл ему. Но мне хотелось бы знать, найдет ли кто наш след и увидит ли твою застежку. Мне не хотелось бы потерять свою, но боюсь, что твоя пропала навсегда.