— За ними словно бездонный колодец, а в нем – столетия воспоминаний и долгих, медленных, упорных раздумий, но у поверхности искрится настоящее, словно солнце сверкает в листве у вершины огромного дерева или на рябящей поверхности очень глубокого озера. Не знаю, но мне показалось, будто что-то, что росло в земле – дремало, а то и просто существовало между корнями и листьями, между недрами земли и небом – внезапно проснулось и рассматривает вас с неспешным любопытством, какое приходит с бесконечными годами.
— Хрум, хум, — пробормотал великан глубоким низким голосом, похожим на звук большого деревянного инструмента, — очень странно! Не нужно торопиться, вот мой девиз. Но если бы я увидел вас раньше, чем услышал ваши голоса – они мне понравились: приятные, тоненькие, напомнили мне что-то такое, что я не смог вспомнить, – так вот, если бы я увидел вас раньше, чем услышал, я растоптал бы вас, приняв за маленьких орков, и лишь потом обнаружил бы свою ошибку. Какие же вы странные! Корень и ветка, очень странные!
Пиппин, еще не оправившийся от изумления, не чувствовал испуга. Под взглядом этих глаз он испытывал лишь любопытство, но совсем не страх. — Кто вы, скажите на милость? — спросил он. — И откуда?
В древних глазах промелькнуло странное выражение – этакая настороженность; глубокие колодцы закрылись. — Хрум! Я энт – по крайней мере, так меня называют. Да, энт – вот какое слово. Одни называют меня Фангорн, другие – Древобородый. Древобородый подойдет.
— Энт?— переспросил Мерри. — А что это? Как вы сами себя называете? Как ваше настоящее имя?
— Ху, ху!— ответил Древобородый. — Ху! Это в двух словах не объяснишь! Не спеши! Я здесь спрашиваю. Вы на моей земле. Кто вы такие, хотел бы я знать. Не могу разобрать. Вас нет в старых списках, что я заучил в молодости. Но это было много-много лет назад, и с тех пор могли появиться новые списки. Посмотрим, посмотрим! Как же это?
— Хм, хм, хм.
— Хм, хм.
— Хум, хм... Хум, хм, как же дальше? Рум, тум, рум, тум, румти тум, тум. Это был длинный список. Но вас там не было.
— Нас никогда не оказывается в старых списках и старых сказках, — сказал Мерри. — Но мы существуем уже очень давно. Мы хоббиты.
— Почему бы не дописать новую строчку? — спросил Пиппин.
Поставьте нас за четырьмя племенами, сразу после людей, Рослого народа, и все будет правильно!
— Хм! Неплохо, неплохо, — сказал Древобородый. — Годится. Стало быть, вы живете в норах? Прекрасно подходит. Но кто назвал вас хоббитами? Слово не похоже на эльфийское. А ведь все старые слова придумали эльфы: они все начали.
— Никто не называет нас хоббитами, кроме нас самих, — ответил Пиппин.
— Хум, хм! Ну, ну! Не спешите! Вы сами зовете себя хоббитами? Но зачем же рассказывать об этом первому встречному? Если зазеваетесь, сболтнете свои настоящие имена.
— Мы не делаем из них тайны, — сказал Мерри. — Кстати, я Брендибак, Мериадок Брендибак, хотя большинство зовет меня просто Мерри.
— А я Тук, Перегрин Тук, но обычно меня зовут Пиппин или даже Пип.