Идемте! — позвал Арагорн, отворачиваясь и обращая взгляд на северо-запад, куда лежал их путь.
Кряж, на котором стояли товарищи, круто спускался вниз. Там, в четырех или пяти милях от гребня, тянулся широкий неровный выступ, неожиданно упиравшийся в отвесный утес: это была восточная стена Рохана. Здесь заканчивался Эмин-Муиль, и дальше, сколько хватал глаз, тянулись зеленые равнины рохирримов.
— Смотрите! — воскликнул Леголас, показывая на бледное небо. — Опять этот орел! Да как высоко! Похоже, он улетает на север. Да как быстро! Смотрите!
— Нет, даже мне не разглядеть его, мой добрый Леголас! — усмехнулся Арагорн. — Он, должно быть, и впрямь летит очень высоко. Интересно, что ему надо, если это та самая птица, которую я видел раньше? Но смотрите: я вижу кое-что более близкое и важное – по равнине кто-то движется.
— Их много, — подтвердил Леголас. — Большой пеший отряд. Но больше я ничего не могу сказать: я не вижу, кто это. До них не меньше двенадцати лиг. Плоская равнина мешает точно оценить расстояние.
— Тем не менее, я думаю, что теперь нам не нужно отыскивать след, чтобы определить, куда идти. Давайте как можно быстрее спустимся в долину, — предложил Гимли.
— Вряд ли мы сумеем найти дорогу короче той, которой воспользовались орки, — с сомнением ответил Арагорн.
Теперь они шли по следу врага при ясном свете дня. Казалось, орки отчаянно спешили. Вновь и вновь преследователи находили потерянные или брошенные вещи: мешки из-под провианта, корки и куски черствого серого хлеба, изорванный черный плащ, тяжелый, подбитый железными гвоздями сапог, разбитый о скалы. След вел на север по вершине хребта, и спустя немало времени привел путников к глубокой расселине, пробитой в камне шумным ручьем. Из этого узкого ущелья на равнину спускалась похожая на крутую лестницу неровная тропа.
Внизу вдруг начались роханские травы. Они точно зеленое море подступали к самым подножиям Эмин-Муиля. Сбегая со склона, ручей исчезал в густых зарослях жерушника и водяных растений. Путники слышали, как он журчит в зеленом туннеле, устремляясь по пологому склону к далеким болотам долины Энтвоша. Казалось, зима осталась позади, на холмах. Воздух здесь был мягче и теплее, в нем разливался слабый приятный запах, словно и впрямь началась весна и в каждой ветке и в каждом листе бродили соки. Леголас испустил глубокий вздох, как тот, кто сделал большой глоток после долгой жажды в пустыне.
— Ах! Запах зелени! — воскликнул он. — Он лучше долгого сна. Побежали!
— Легкие ноги могут бежать здесь быстрее, — сказал Арагорн. — Может быть, быстрее, чем подкованные железом орки. Теперь у нас есть возможность сократить расстояние.
Они бежали цепочкой, быстро, как свора по горячему следу, и в глазах их светились оживление и надежда. Вытоптанный орками широкий след – душистые травы Рохана почернели там, где они прошли, – вел прямо на запад. Вскоре Арагорн издал восклицание и свернул в сторону.
— Стойте! Не ходите за мной! — он живо побежал направо, в сторону от главного следа: странник приметил следы маленьких босых ног, которые уходили туда, отделяясь от прочих. Однако вскоре их перекрывали следы орков, также шедшие от главного следа, потом все следы резко поворачивали обратно и терялись на общей тропе. В самой дальней точке Арагорн наклонился и, подняв что-то из травы, побежал назад.
— Да, — сказал он, — все совершенно ясно. Это следы хоббита. Я думаю, Пиппина. Он меньше Мерри. И взгляните-ка вот на это! — В его руке что-то блеснуло на солнце – только что распустившийся буковый лист, прекрасный и необычный в этой безлесной долине.
— Застежка с эльфийского плаща! — одновременно воскликнули Гимли и Леголас.
— Лориенские листья просто так на дороге не валяются, — проговорил Арагорн. — Его обронили не случайно – это знак для тех, кто пойдет по следу. Я думаю, именно за этим Пиппин и убежал в сторону.
— Значит, по крайней мере Пиппин был жив, — сказал Гимли. — И поработал головой, да и ногами тоже. Славно – мы преследуем орков не напрасно.
— Будем надеяться, что он не слишком дорого заплатил за свою храбрость, — отозвался Леголас. — Идемте! Быстрей! Мысль о том, что этих веселых юношей гонят, как скот, сжигает мне сердце.
Солнце перевалило за полдень и начало неторопливо спускаться к горизонту. Легкие облака надвинулись с далекого моря на юге и были унесены ветром. Солнце садилось. С востока протянулись длинные тени. Но охотники продолжали путь. Прошел целый день с гибели Боромира, а орки все еще были далеко впереди. На равнине их больше не было видно.