— Голос земли невнятен и слаб, — пояснил скиталец. — На много миль окрест по ней никто не идет. Шаги наших врагов еле слышны вдали. Зато громко звучит конский топот. Я понял, что слышал его даже во сне. Вот кто смущал мой сон – мчащиеся на запад кони. Но теперь они еще дальше от нас, скачут на север. Хотел бы я знать, что там случилось.
— В путь! — воскликнул Леголас.
Так начался третий день преследования. На протяжении всех его долгих часов охотники то быстро шли, то бежали под облаками и солнцем, точно никакая усталость не могла погасить сжигавший их огонь. Проходя по пустынным землям, они почти не разговаривали, совершенно не различимые в своих эльфийских плащах на сизой зелени полей. Даже при холодном полуденном солнце вряд ли кто-нибудь, кроме зорких эльфов, заметил бы их издалека. Часто они мысленно благодарили госпожу Лориена за подарок – лембас, ибо в нем они могли черпать новые силы даже во время бега.
Весь день след врага вел прямо на северо-запад, без поворотов и обрывов. В конце дня преследователи вышли к длинному безлесному подъему, где земля восходила к гряде низких горбатых холмов. Свернув на север, к этим холмам, след орков утратил прежнюю четкость – земля стала тверже, трава короче. Далеко слева серебряной нитью по зелени вилась река, Энтвош. И ни живой души. Арагорн часто удивлялся, почему нет следов зверя или человека. Рохирримы большей частью обитали далеко на юге, в лесистых предгорьях Белых гор, теперь скрытых туманом и облаками, однако когда-то повелители коней держали в Истемнете, северо-восточной части королевства Рохан, большие стада и табуны, и в тех местах даже в зимнюю пору кочевало множество пастухов, которые жили под открытым небом или в шатрах. Но сейчас этот край был пустынным, и повсюду царило молчание, не похожее на мирную тишь.
В сумерках друзья снова остановились. Дважды по двенадцать лиг прошли они по равнинам Рохана, и стена Эмин-Муиля затерялась в дымке на востоке. Молодая луна, блестевшая в туманном небе, давала мало света, а звезд не было совсем.
— Теперь я и вовсе против привалов и прочих задержек, — сказал Леголас. — Орки удрали от нас так быстро, будто сам Саурон гнал их плеткой. Боюсь, они уже достигли темных холмов и углубились в лес.
Гимли скрипнул зубами. — Погублены надежды, погублены труды!
— Надежды – возможно, но не труды, — возразил Арагорн. — Мы не повернем назад. И все же я устал, — он оглянулся и пристально посмотрел на восток, туда, откуда они пришли. — В этой земле происходит что-то странное. Эта тишина не внушает мне доверия. Даже бледной луне нет моей веры. Звезды еле видны; я устал как никогда в жизни, как не устает, идя по четкому следу, ни один скиталец. Чья-то злая воля придает резвости нашим врагам и воздвигает перед нами невидимую преграду – усталость скорее душевную, чем телесную.
— Верно! — согласился Леголас. — Я понял это, едва мы спустились с Эмин-Муиля. Ибо эта злая сила впереди, а не позади. — И он указал на равнины Рохана, на меркнущий запад под лунным серпом.
— Саруман! — пробормотал Арагорн. — Но он не заставит нас повернуть назад! Нам придется еще раз сделать привал, ибо – смотрите – даже луна зашла за облако. Но когда вернется день, дорога поведет нас на север между холмами и болотами.
Первым снова пробудился Леголас, если он вообще спал. — Проснитесь! Проснитесь! — закричал он. — Встает красное солнышко! На опушке леса нас ждет неведомое. К добру или к худу, не знаю, но ждет. Вставайте!
Арагорн и Гимли вскочили, и охотники почти сразу двинулись дальше. Холмы медленно приближались. До полудня оставался еще час, когда путники достигли их зеленых склонов, которые взбирались к голым кряжам, грядой убегавшим прямо на север. Земля под ногами была сухой, а трава короткой, но между ними и рекой, слабо блестевшей в густых зарослях тростников и камыша, лежала полоса затопленной земли шириной в десяток миль. Чуть западнее самого ближнего склона темнел большой круг, где трава была вырвана и вытоптана множеством ног. Оттуда след орков поворачивал на север и тянулся вдоль сухих подножий холмов. Арагорн остановился и внимательно осмотрел следы.
— Они здесь делали привал, но след старый, даже тот, что ведет от стоянки. Боюсь, Леголас, ваше сердце говорило правду: прошло трижды по двенадцать часов с тех пор, как на этом месте стояли орки. Если они и дальше пошли с такой же скоростью, то вчера на закате достигли границ Фангорна.