— Почему вы связываете эту способность Шекспира, его память с генами?
— Потому что — и вы, возможно, не согласитесь с этим — необыкновенная память и способность слушать и наблюдать принадлежат к врожденным качествам человека. Но интересно, как эти качества используются. И вот тут-то видно, что Шекспир, начиная с первой и до самой последней пьесы, был активен и вдумчив по отношению к своему собственному опыту. Конечно, все его способности были при нем, когда он писал свою первую пьесу. Но в момент написания первой пьесы у него не было того человеческого опыта, его не мучили еще те вопросы, которые привели позже к «Гамлету», «Королю Лиру» и, наконец, к «Буре». Таким образом, хорошо прослеживается отношение между тем, что дается природой, и тем, что развивается.
— Что можно понять в «Гамлете» относительно метафизического уровня?
— Я думаю, что именно в «Гамлете» понять это проще всего, потому что уберите Призрака в «Гамлете» — и у вас будет совсем другая история. Уберите духов из «Сна в летнюю ночь» — и опять-таки получится другая история. Можно сочинить разные истории про то, как брат убил брата или как сын стал подозревать дядю в убийстве своего отца и решил отомстить ему, но это будет все не «Гамлет». В «Гамлете» молодой человек испытывает потрясение от того, что видит призрак своего отца, и именно от призрака своего отца узнает, что отец был убит. «Может быть, это все мираж?» — так звучит один из вопросов, не покидающих трагедию. Слово «мираж» присутствует в ней с самого начала. Это мираж или реальность? Совершенно очевидно, что, если человека мучает этот вопрос, он неизбежно станет исследовать все стороны жизни. Он ставит под сомнение свои отношения с женщинами, он сомневается в чистоте женщины, которая в то же время кажется ему кристально чистой и безупречно честной. Что все это значит? Кто эта загадочная фигура, что говорит: «Ты должен убить»? Достойна ли она уважения и нужно ли слушать ее? Это не простые вопросы, но они привнесены духами, точно так же, как в «Сне в летнюю ночь» вопрос любви приобретает конкретность благодаря взаимодействию физической любви и другими уровнями, воплощенными духами. То же самое происходит в «Буре». Сегодня утром я выписал интересные строки, они интересны, потому что затрагивают вопрос разных уровней у Шекспира. Это последние строчки «Бури», возможно, вообще последние слова, написанные Шекспиром. И будет интересно послушать их с точки зрения актера, пытающегося понять, что собой представляет Просперо.
My ending is despair
Оставшаяся часть моей жизни есть отчаяние,
Unless it be relieved by prayer
Если она не будет облегчена молитвой,
Which pierces so that it assaults
Которая так пронизывает, что атакует
Mercy itself and frees all faults
Само милосердие и освобождает от всех провинностей.
As you from crimes would pardon'd be
Так как вам будут прощены все преступления,
Let your indulgence set me free[22]
Я прошу вашей снисходительности, чтобы вы мне дали свободу.
Интересно рассмотреть эти строки подробно, потому что в них можно увидеть и возможности и трудности всех произведений Шекспира.
Первые две строчки очень просты, они вводят тему, понятную на самом первом уровне:
My ending is despair
Оставшаяся часть моей жизни есть отчаяние,
Unless it be relieved by prayer
Если она не будет облегчена молитвой,
Но если взять эти строчки в отрыве от всего остального текста, то смысл их становится банальным. Вслушайтесь: despair (отчаяние) и prayer (молитва) хорошо рифмуются. В любом английском пансионе можно было бы увидеть открытку со словами «Оставшаяся часть моей жизни есть отчаяние, если она не будет облегчена молитвой» (My ending is despair unless it be relieved by). Если актер будет произносить эти слова, как простой девиз, то это значит, что он не увидел подлинной связи между словами, ибо за словом «молитвой» следует слово «которая», то есть читать надо вместе «молитвой, которая», потому что словом «которая» создается напряженность. Что же дальше следует за этим словом?
22
Ввиду того, что автор подробно разбирает каждое слово приведенного текста, мы вынуждены сделать его подстрочный перевод, ибо все поэтические переводы несут неизбежные лексические потери, что делает невозможным адекватно перевести авторский текст. Приводим один из стихотворных переводов:
И я взываю к вам в надежде,
Что вы услышите мольбу,
Решая здесь мою судьбу.
Мольба, душевное смиренье
Рождает в судьях снисхожденье.
Все грешны, все прощенья ждут.
Да будет милостив ваш суд.