– Ты скучаешь по папе? Хочешь ему позвонить?
И хотя я скучала и ужасно хотела позвонить, я сказала:
– Нет, я в порядке, правда. – Ведь если я буду звонить ему сейчас, он может подумать, что я вредничала.
– Ну тогда хорошо, цыплёночек, – ответила бабушка, и, когда она наклонилась, чтобы меня поцеловать, я почувствовала запах детской присыпки, её любимой. Этот запах навевал на меня грусть, хотя я не понимала почему.
На следующее утро, когда мы заблудились в поисках выезда из Чикаго, я молилась: «Прошу, не дай нам попасть в аварию, прошу, дай нам приехать вовремя…»
– По крайней мере, сегодня отличный день для поездки в автомобиле, – сказал дедушка.
Наконец нам удалось найти дорогу, идущую на запад, и выехать на неё. В наши планы входила поездка по южной окраине Висконсина, заезд в Миннесоту и оттуда напрямик через Миннесоту, Южную Дакоту и Вайоминг – в Монтану, там пересечь Скалистые горы и попасть в Айдахо. Дедушка рассчитывал, что у нас уйдёт приблизительно по одному дню на каждый штат. Он не собирался нигде задерживаться до самой Южной Дакоты, зато Южная Дакота занимала особое место в маршруте.
– Мы побываем в Бэдлендс! – приговаривал он. – Мы побываем в Блэк-Хилс[3]!
Мне совсем не нравились оба этих названия, да и сами эти места, но я понимала, почему они так хотят туда попасть. Там бывала моя мама. Автобус, на котором она ехала в Льюистон, делал остановки во всех популярных туристических местах. И мы ехали по её следам.
Глава 8
Псих
Мы успели изрядно отъехать от Илла-хоя, когда бабушка вспомнила:
– Давай дальше про Пипи. Что случилось потом?
– Ты хочешь послушать про психа?
– Боже правый! – воскликнула она. – Только если это не очень кровавая история. Эта твоя Пипи совсем как Глория! Псих… Ничего себе!
– А что, Глория и правда положила на меня глаз? – поинтересовался дедушка.
– Может, да, а может, нет, – ответила бабушка.
– Ну, чтоб тебя, я же только спросил…
– Сдаётся мне, – заявила бабушка, – пока ты за рулём, тебе и так есть о чём беспокоиться, помимо Глории…
Дедушка подмигнул мне в зеркале заднего вида:
– Сдаётся мне, наш крыжовничек ревнует!
– Ничего подобного, – отрезала бабушка. – Цыплёночек, рассказывай дальше про Пипи.
Я была только рада продолжать историю про Фиби, ведь я совсем не хотела, чтобы дедушка с бабушкой поссорились из-за Глории.
Как-то в субботу утром мы были у Фиби, когда позвонила Мэри Лу Финни и пригласила нас в гости. Фибиных родителей не было дома, и Фиби сама старательно обошла весь дом, проверяя, заперты ли все до одной двери и окна. Её мама уже всё проверила, но заставила пообещать Фиби, что она проверит ещё раз. «Просто на всякий случай», – сказала миссис Уинтерботтом. Я недоумевала: что же это за «всякий случай» такой? Неужели кто-то случайно может пробраться тайком в их дом и отпереть двери и окна за те пятнадцать минут, что прошли между выходом Фибиных родителей и нашим? «Осторожность никогда не бывает лишней», – выдала на прощание миссис Уинтерботтом.
И тут позвонили в дверь. Мы с Фиби выглянули в окно. На крыльце стоял парень лет семнадцати-восемнадцати (хотя я не так точна в определении возраста людей, как миссис Партридж). Парень был одет в чёрную футболку и синие джинсы, а руки держал в карманах. И вообще казался каким-то дёрганым.
– Мама терпеть не может незнакомцев, – заявила Фиби. – Она уверена, что однажды такой вот незнакомец ворвётся в дом с пистолетом и окажется, что это псих, сбежавший из-под замка.
– Ох, Фиби, да ладно тебе, – сказала я. – Хочешь, я пойду и открою?
Фиби с трудом перевела дух и решила:
– Мы сделаем это вместе.
Она открыла дверь и заговорила ледяным тоном.
– Это дом 49 по Грей-стрит? – спросил парень.
– Да, – сказала Фиби.
– Так значит, Уинтерботтомы здесь живут?
Фиби подтвердила, что да, здесь живут Уинтерботтомы, а потом выпалила:
– Простите, я на минуту! – И захлопнула дверь. – Сэл, как по-твоему, он псих? Хотя пистолет ему вроде бы прятать некуда. Джинсы слишком тесные. Может, у него нож заткнут в носок?
Да, воображение у Фиби хоть куда!
– Фиби, он вообще без носков, – сказала я. Фиби снова открыла дверь.
– Я бы хотел повидаться с миссис Уинтерботтом, – сказал парень. – Она дома?
– Дома, – соврала Фиби.
Парень в нерешительности оглянулся. Его волнистая шевелюра растрепалась, а на щеках алели яркие пятна.
Он избегал смотреть нам прямо в глаза, и его взгляд метался туда-сюда.
– Я бы хотел с ней поговорить, – сказал он.
– Она не может выйти прямо сейчас, – отрезала Фиби.