— То есть ты здесь — бугор? И мнение остальных не считается? — с кривой ухмылкой спросил мужик.
— Твое уж пока точно. Мнение сначала заслужить надо.
Новенький пренебрежительно сплюнул и отошел от костра. Петр посмотрел ему вслед и беззвучно матюгнулся. Потом тяжело посмотрел на второго соотечественника. Это был худой подтянутый мужик лет на вид под пятьдесят. Он тоже ворошил угли веткой в костре и внимательно слушал разговоры, сам ничего не произнося. Глянув с вызовом на Петра в ответ, он опять уставился в костер и произнес.
— Не смотри на меня так. Ты не барин, а я не твоя собака. Все что надо, услышал.
— И?…
— Поживем, увидим.
— Зовут тебя как? Забыл уже, извини.
— Имя мое тебе знать необязательно. А кличут Зямой. В разборках ваших участвовать не собираюсь. Что скажут, буду делать, мне фиолетово. Если это только полным фуфлом не окажется.
— Катит. Отдыхай пока.
На поле случилась странная история. Петр с Муней, как всегда, собирали траву, а кореец шнырял вокруг, выискивая место, где теоретически можно спрятаться от зова, заодно открывая куски новой местности. Собирали по пятнадцать минут, чтоб не надышаться пыльцой. Растения уже вовсю раскрылись и отупление от дурмана наступало очень быстро. Петр собирал листья, а Муня решил собрать в этот раз соцветия, чтоб поэкспериментировать, что можно из них сделать.
— Бабка, ты что здесь забыла? Мотай отсюда старая!
— Что значит, поливаешь? Не надо поливать, мне пыльца нужна, а она мокнет. И никто днем не поливает, это вечером делается!
Петр подошел поближе и уставился на Муню. Тот стоял посреди дурмана и явно видел перед собой глюк в виде бабки с лейкой. При этом выглядел он вполне нормально.
— Старая, откуда ты вообще вылезла? Ближайший дом престарелых сотни световых лет отсюда.
— Что значит мы чужие здесь? Мы здесь теперь живем, а вот что ты здесь делаешь, законсервированная фея, я не знаю. Я с почтением отношусь к старшим, но на ноги мне лить совершенно необязательно.
— Ай! — дернулся Муня. — Ты чего дерешься? Я вот сейчас твою клюку отниму, с обрыва вдаль запущу и будешь ее до самой смерти искать. Старая ты дура!
На крики Муни отреагировал Хунг и подбежал, намереваясь оттащить парня к лесу, но Петр, заинтересованный реакцией Муни на наркоопьянение, предостерегающе поднял руку и Хунг тоже стал смотреть на бесплатное представление.
— Бабка! Я не шучу! Не шипи на меня, твои ведьминские штучки здесь не проходят. Труху сначала с позвонков отряхни! Что ты творишь? Не надо раздеваться, я очень впечатлительный. Я с женщинами потом спать спокойно не смогу! Нет, не надо, умоляю тебя! — И Муня побежал по полю, нелепо размахивая руками.
— А пыльца позабористей листочков будет. Эк его вштырило. — усмехнулся Петр. — Пора ловить страдальца, а то окончательно скопытится.
Ловили Муню долго. И будучи пойман, он начал брыкаться, как необъезженный жеребец. Кое как дотащили его до леса и тяжело дыша, оба повалились сверху, чтоб не убежал. Муня постепенно затих и дрыгаться перестал. Только через минут двадцать он пришел в себя и с удивлением обнаружил себя в лесу, лежавшим под товарищами.
— Вы зачем на мне сидите? Я не кресло от трамвая.
— Муня, я говорил, что ты — дурак! — ласково произнес Хунг. — Говорил, а ты не верил. Не надо играться с дурман-травой.
— Да я откуда знал? А в вашей Якутии такое вообще не растет! Лишаи одни, и те на спине! Лучше скажи, бабка свалила? Или там на поле?
— Не было никакой бабки. Ты сам с собой общался. Пыльцы наглотался, вот и повело опять. Такой цирк нам устроил, мы от смеха плакали как дети. — поведал Петр.
Муня подозрительно уставился на улыбающихся собеседников. А те стали ржать над ним, вспоминая его перлы.
— Мунь, а она красивая? Успела раздеться? Или ты позорно сбежал раньше этого волнующего момента?
— Да идите вы в дупу! Вас бы так торкнуло!
— Не, мы без травки как-нибудь. В форте одного клоуна вполне достаточно! Мунь, а она чем тебя звезданула? Или грудью перешибла? Как ею размахнется и давай хлестать!
— Злые вы, уйду я от вас — обиделся Муня и замолчал аж на целый час.
Вернувшись, застали душещипательное зрелище. К скале около грота прижался Костя — бык, тот самый что настаивал на отдыхе, весьма испуганный. И было с чего. Неподалеку от него лежали оба кошака, недовольно порыкивая. Оказалось, он вызвался сходить с Профессором проверить силки. В них попалась крупная птица и Костя потащил ее в лагерь, не став дожидаться Профессора, перезаряжавшего силок. Там его с добычей увидели кошаки и подошли, чтобы получить законные крылья и голову. Костя, естественно, этого не знал и начал отмахиваться птицей от зверей. Те подумали, что с ними играют и начали весело скакать вокруг Костика, норовя отобрать птичку. А теперь представьте себе двух небольших рысей, азартно отнимающих дичь у человека и постепенно начинающих сердиться. Вокруг импровизированной сцены уже собрались зрители и с восторгом следили за бедолагой, пытающимся уклониться от бесславной капитуляции перед кошаками. Петр решил прекратить это мини насилие над человеком, но тут подошел Профессор и забрал птицу себе, отогнав питомцев. Потом отрубил пернатой крылья и голову и кинул вмиг успокоившимся кошакам. Не на шутку струхнувший Костик тоже быстро ретировался, сопровождаемый скабрезными шутками про подмоченную репутацию вместе с комбинезоном. Петр же напомнил всем, что не стоит ходить по одному даже около лагеря и всегда иметь с собой оружие для защиты.
На следующий день с охоты пришли уже в темноте. Буйволов в луже на плоскогорье не было и устроили засаду у солончака. Там просидели весь день и только вечером туда пришли местные дикие козлы. Дальше пошло все наперекосяк. Кто-то из новеньких метнул дротик раньше времени, и козлы удрали. На счастье, одного все-таки задели, но на обрыве с плоскогорья он сорвался и рухнул вниз. Доставали его оттуда еще часа три и под покровом ночи вернулись в лагерь, порядком уставшие. Но главное было не это. Задержавшийся у края плато Хунг вдруг позвал Петра и указал ему на оранжевою точку далеко внизу.
— Костер, однако, Петя.
— Думаешь? — ответил тот, вглядываясь в темную даль.
Там действительно мерцало что-то, похожее на огонь костра. Они долго вглядывались в ночную темень, но больше ничего не смогли разглядеть. Яркая точка через какое-то время исчезла и все.
— Ящеры? — предположил Петр.
— Не знаю. Мы их у огня не видели. Но точно разумные. — Хунг перестал вглядываться вдаль и пошел в лагерь. Петр еще окинул взглядом окружающую людей темноту и стал догонять корейца.
Догнав, спросил у него
— Хунг, если это был костер, то надо узнать, кто там. Или хотя бы выставлять наблюдение по наступлению темноты. Как думаешь?
— Пока нет. Идти в рейд слишком опасно, скоро зов. Потом надо. Только самим ходить. Остальным не надо говорить. Так думаю.
Ночью Петр долго сидел у огня и обдумывал сложившуюся ситуацию. Если они не ошиблись с далеким костром, значит там кто-то живет или охотится. Но вот кто? Рейд сделать в ту местность опасно. Их пока мало и большой группе отпор не смогут дать. Просто разведку? Тоже опасно. Мест не знают и их могут заметить раньше. А если незнакомцы раньше поднимутся на плато и обнаружат следы их присутствия? В таком случае обнаружение лагеря — дело пары часов. А от нападения сверху они полностью беззащитны… С такими тяжелыми мыслями Петр и отдежурил свое время, потом лег спать и еще долго ворочался под теплой шкурой.
Глава 17
Настало время идти в пещеру. Решили на этот раз пойти втроем. Вчера Муня с Пастухом весь день долбили в меандре с широкой трещиной и сделали половину с помостом из бревнышек для безопасного прохода в залы. Теперь там ходить стало намного безопаснее. Оставалось продолбить еще метров шесть и галерею можно осваивать для временного жилья при осаде и пережидания Зова. А при нападении на лагерь, если убрать дощечки, в этом месте было идеальное место для защиты. Сейчас же Петр, Выживальщик и Пастух, не торопясь, шли по галерее, неся с собой очередные факелы, веревку и прочие атрибуты для дальнейшего исследования пещеры. Вчера уже сходили к коллектору с большой водой, но после сильного дождя в него было не сунуться. Небольшой приток, втекавший сбоку, превратился в настоящий водопад и зальчик был весь в воде. От ее шума ничего не было слышно и приходилось кричать друг другу с близкого расстояния. Сегодня от недавнего бурного потока остался только небольшой ручеек, тихонько журчащий на дне меандра. В большом зале с песчаным дном все следы пребывания тоже смыла вода. Она заливала его, судя по мокрым следам на камнях, аж на полметра, и Петр со спутниками опасливо прислушивались к обманчивой тишине пещеры в ожидании какой-нибудь пакости, задуманной природой. Но пока все было удивительно неплохо, даже по лестнице в колодец спустились относительно нормально. Ход на четвереньках на этот раз тоже показался не таким уж и длинным, втроем он преодолевался явно веселее. Наконец они сели перед вертикальной щелью, недобро темневшей в свете налобников.