Слышь, Игорек, вот это место и надо оборудовать для проживания зимой. Возьмешь всех свободных бойцов и вперед обустраивать это место. Как только охотники добудут шкуры для лежанок на человек двадцать, их тоже перекинем сюда.
— А еда?
— Тут до поселка два-три часа ходу. Надо только найти безопасную тропку, наша уже не годится, на ней нас легче вычислить и засаду устроить. А новую надо проложить через лес, судя по черным пятнам на карте, сейчас там никто не ходит. Сегодня и разведаем. Пройдемся по берегу реки, которую ручей образует, выйдем на холм, где медведь Иржи задрал и с него проложим безопасный путь в поселок.
— И встретим там дружков этого мишки. Вот они обрадуются…
— Ну как пойдет. Мы и на нашей тропке от этого не застрахованы. Меня больше волнуют следы ящеров. Возможно им тоже доступна карта людей, вот они там и шарились, надеясь повстречаться с лакомой едой. Поэтому карту с новой тропой выкладывать не будем торопиться, пока не откроем для себя всю местность вокруг. Надеюсь, в черноту они заходить не будут.
— А самолет? Забыл? — спросил Муня.
— Не забыл. Самому туда идти неохота. Ладно, не будем тянуть кота за яйца, сделаем так. Пройдем по реке, ночью ночуем на берегу, чтоб воду не искать, желательно после того как пройдем между холмами. А утром выйдем к самолету. До него часа три оттуда, думаю. Главное, в болото не упереться. Дальше по обстоятельствам. Челнок вроде прибудет через два дня, так что у нас день в запасе. В любом случае ночуем около холма и потом ищем путь к поселку. Везде идем также тройками, чтоб побольше местности зацепить, только в неудобных или опасных местах сворачиваемся в колонну по двое. Муня идет в середине и собирает свои травки и листья.
— Вот это я считаю полной ерундой. На кой нам вся эта ботаника и зоофилия?
— Не зоофилия, а зоология. Плюшки с нее идут? Идут!
— Да какие там плюшки? Пятнадцать грамм соли к брикету добавили? Это просто офигительная прибавка!
— Так по таким мелочам нормально набегает! Мы соль сейчас где берем?
— На плато.
— Вот! А зимой где будем брать? С подмышек соскребывать? И потом, Игорек, ты считал, сколько у нас пайков от челнока к челноку?
— Чего там считать? Двенадцать человек, тридцать брикетов где-то.
— Профессора не забыл?
— Ну, тридцать два.
— Теперь слушай сюда. У меня, Хунга и Муни третий ранг географии. Это дополнительно 15 грамм соли и 120 калорийного сублимата. Дальше. За пещеру у меня брикет с солью и сублиматом, у Муни тоже два таких за биологию и за подземку. У тебя второй ранг географии. У Хунга второй ранг охоты. У пастуха два вторых ранга. У кого-то еще по мелочи есть, я уж не упомню. Так что сейчас у нас 36 брикетов, из них 15 калорийных и еще 6 — 8 с солью. Дальше. Мы тратим два брикета в день в лагере и на охоте. На вылазки и рейды остается всего восемь. А для полного счастья нужно 24! Так что приходиться ужиматься и в лагере есть поменьше. Или покупать в поселке, что мы в последний раз и делали. И ушли на это дело полторы серебрушки из двух, которые я получаю за руководство отрядом. Так что с грехом пополам по пайкам мы сейчас выходим в ноль. И это очень плохо, в запасах только мясо, которое недолго хранится. А то, что тратим деньги на жратву вместо полезных вещей, какие сами не можем изготовить, вообще писец! И если б не травка, то давно бы в минус ушли и жрали с листьев сырое мясо.
— Зимой в поселок можно будет ходить хоть каждый день.
— Всем ходить? А охота? А исследования? Прокачка нужна, чтоб обособленно вольницей жить, понимаешь? Причем по всем пунктам! И биология получается такая же равноценная, как охота. Если Муня за очередной ранг получит двойной паек или деньги, уже будет полегче форту.
— Петя, тогда по твоей логике, раз все должны качаться, то и пускай по очереди охотятся, глину месят и тому подобное.
— Можно и так, конечно. Только вот людей терять из-за их неопытности будем едва ли не больше, чем новых будет появляться. Про это не забывай. И потом, нам нужны третьи и выше ранги. За них либо деньги, либо двойные пайки. Постоянной сменой деятельности их просто так не получишь. А значит, надо заниматься чем-то одним, лишь по месту прокачивая что-нибудь еще. А с едой пока терпим, мясо, слава богу, пока есть, так что пока все сыты. Вот такая, бл., Игорек, занимательная бухгалтерия.
— Третий ранг — это только калорийный паек? — спросил кто-то из новеньких.
— В основном. Но с ним ты целый день сытый и даже трахаться охота. — подтвердил Муня. Или два вторых ранга нужно, чтоб два брикета получать.
— А если второй и третий есть?
— Там по-разному. Два третьих — серебрушка в день и двойной калорийный паек. Но, чтоб его заработать, нужно везение, много работы, временами голод и время от времени вонючая коричневая жидкость в штанах. Хотя получить их с опытными товарищами за месяц можно. Главное — участие во всех авантюрах, что Петька напридумывает.
— А третий на охоте за что дают?
— Это к нашему дорогому японцу.
— Убьешь медведя раньше, чем он тебя, может получишь. Завтра, например. — задумчиво ответил Хунг.
Спрашивающий поежился и перестал расспрашивать. Зато появились вопросы у других новеньких.
— Везет вам. Сейчас, наверно сложнее ранг получить.
— Из первых сорока колонистов в живых осталась дай бог, половина. Вот и думай, как нам повезло. Уходили в форт, ничего не было. Жрать первые дни хотелось постоянно. И по ночам холодища с непривычки. Корейца сразу дикая кошка подрала, еле выжил. На поле с чудесной травой все втроем чуть не остались. А в поселке часть народу ящеры сожрали и от Зова еще несколько человек загнулись. Не, повезло, конечно, только вот нужно ли вам такое везение? — Петр окинул всех взглядом. — Все отдохнули? Тогда потопали дальше. И насчет медведей Хунг не шутил. От мишки не убежать, враз догонит. Только драться, а перед этим орать. Иногда помогает, они с ненормальными не любят связываться. И валить его всем, одному с таким зверюгой не совладать. Подъем!
Дальше отряд двинулся к реке, подойти к которой оказалось не так уж просто. Для этого им сначала пришлось спуститься с горы и только после этого, пройдя небольшую долинку, отряд смог выйти к берегу. На самом деле они вышли к ручью, который вытекал из пещеры, и только метров через 800 он их вывел на реку, соединившись с другим, более полноводным потоком. По берегу идти было очень неудобно, река сильно петляла, время от времени маленькими водопадами сваливаясь вниз. Петли попытались срезать, но удобства продвижению это не прибавило, вместо прыганья по прибрежным камням пришлось продираться через колючий кустарник, постоянно поднимаясь и опускаясь через небольшие холмы. Хорошо, что карта в налобнике давала представление о том, куда они движутся, на такой пересеченной местности легко было потерять речку и заблудиться в этих горных джунглях. После третьего такого холма пришлось отказаться от движения цепью, потому что уперлись в небольшой каньончик. Правый берег реки оказался настолько сильно изрезан многочисленными препятствиями, что к знакомому большому холму, где на них напал медведь, подошли только ближе к вечеру. Скорость ходьбы по такому ландшафту была не больше двух километров в час, к тому же американец на одном из склонов сильно вывихнул ногу, еще больше замедлив продвижение отряда. К равнине, за которой начинались болота, вышли только в вечерних сумерках. Вырвавшись из каменных тисков, речка в этом месте разлилась метров до тридцати и стала круто уходить налево. За этим поворотом к счастью для себя нашли небольшую ровную полянку, на которой можно было переночевать. Еще два часа потратили на вырубку кустарника и сбор сушняка, чтоб обезопасить полянку от нападения хищников и приготовления нехитрого ужина. Дров, к счастью, искать не пришлось, на излучине было много сушняка, принесенного рекой сверху. Легли спать, полностью измотанные нелегким днем. Когда утром встали, первым делом обнаружили Хунга с парой десятков рыбин, которых неугомонный охотник уже успел наловить в реке. Жирные небольшие рыбешки и составили завтрак для всей честной компании, заметно подняв всем настроение. Хунг сказал, что мог бы наловить и больше, но все четыре костяных крючка, которые были им с любовью изготовлены в форте, бесславно погибли на рыбалке. После завтрака так хотелось поваляться на утреннем, еще не жарком солнышке, но Петр погнал отряд дальше, невзирая на многочисленные стенания о стертых до задницы ногах.