- Знаю, о чём ты думаешь. Крис мухи не обидит, ты же знаешь. - Лай смотрел на него в упор, почти не мигая. - Эйч тоже бы не смог. Никогда. Просто не смог бы. Я знаю, Мик. Можешь не сомневаться.
- Ладно, поверю в этот раз. Твоей интуиции, а не эмоциям, надеюсь. - Мик покачал головой. Сейчас Лай напоминал ему ребёнка, у которого пытаются отобрать игрушку. Мик решил оставить свои подозрения при себе. Пока что у него не было ни одного доказательства, ни одной улики.
- Пойду я, зайду к Крису. Может быть, он что-то нашёл. - Лай встал, оставил на стойке под стаканом несколько купюр и вышел. Колокольчик над дверью звякнул, провожая очередного посетителя.
Мик просидел в баре ещё около часа, обдумывая и перетасовывая все имеющиеся у них факты. Картинка упорно не складывалась. Когда Мик пошёл уже по третьему круг, он понял, что пора идти домой. Сидеть в баре до самого закрытия всё равно не имело смысла. В голове стоял монотонный гул усталости. Мик расплатился за выпивку и вышел на улицу, так и не заметив возмущённого взгляда не слишком трезвой посетительницы, которая пыталась очаровать его последние полчаса.
Бармен ничего не сказал ей, когда взял его стакан со стойки. Хотя мог бы предупредить, что этот человек слишком давно женат на своей работе и сейчас исполняет свой супружеский долг. В такие дни для него просто не существовало людей, не имеющих отношения к расследованию. Бармен мог бы многое рассказать про него и про его напарника. Он многое слышал и многое понял за годы работы в баре. Но это не входило в его обязанности, и поэтому он молчал. Только вежливо улыбнулся, протягивая не слишком трезвой посетительнице очередной сладкий коктейль.
Лай медленно просыпался, будто выныривал из глубин сна. Тик-так. Часы на стене отбивали свой ритм. Тик-так. Одно и то же столько лет подряд. Тик-так. Под них он просыпался, под них и засыпал. Тик-так. Сколько же сейчас времени? Тик-так. За шторами видны огни рекламных вывесок, значит, до утра ещё далеко. Тик-так. Влажная после дождя рубашка - так неприятно. Тик-так. Он что - не переоделся, когда пришёл? Тик-так. Когда он вообще вернулся? Тик.
Лай резко сел, схватился руками за голову, чтобы остановить кружение. Он же собирался зайти к Крису, вышел из бара и пошёл к полицейскому участку. Дальше, что было дальше? Паника змеёй обвила горло, вцепилась в кадык острыми зубами.
- Эйчер! Эйч! - Лай цеплялся за брата, как за последнюю соломинку. Он же должен помнить? Должен же?
Лай встал, пошатнулся и вцепился в спинку кровати. В коридоре было темно, на кухне - тоже. Дверь в его спальню - соседняя, не заперта. Лай открыл медленно, без скрипа. Эйчер не переносил резких и громких звуков - всегда пугался. Он лежал на кровати, но Лай знал - не спит. Отличать дыхание спящего от дыхания того, кто просто лежит с закрытыми глазами он умел отлично.
- Эйч, не спишь? - Лай присел на край кровати и протянул руку, слегка потормошил Эйчера за ногу.
- Не спишь? - Эхом отозвался он. Как будто ждал, пока Лай заговорит. - Ещё слишком рано. Ещё рано.
- Когда я вернулся? - Лай подавил очередной приступ страха. Один из учеников их школы, на несколько лет старше, сказал ему как-то: «Страх - это маленькая смерть. Чтобы победить страх, надо пропустить его через себя. И когда он уйдёт, останешься только ты». Вроде бы, вычитал в какой-то книге. Лай никогда не мог на это решиться. Он боялся, что погрузившись во тьму страха, уже не сможет выплыть обратно.
- Поздно. Ты сразу пошёл спать, ничего не сказал. - Эйчер приподнялся, завозился где-то в темноте. - Что?
- Не помню, как вернулся. - Лай с шумом выдохнул воздух, как ему показалось - ледяной. - И до этого, в парке, тоже на три часа отключился. Мне страшно.
- Ложись. - Эйчер откинул одеяло, приглашая. Лай стянул влажную рубашку и брюки и лёг рядом с Эйчером. Это только потому, что страшно. - Не бойся. Не бойся.
Кажется, он повторял это снова и снова, пока Лай не уснул. Ему снилось что-то тёплое и приятное, какое-то журчание и пробивающийся через мутное стекло свет. Как всегда, когда он вот так засыпал рядом с Эйчером. Он был единственным, кто мог отогнать от Лая кошмары и защитить его сны. Там, в этом свете и тепле было то, чего Лай хотел больше всего - покой.
Утром Лай собирался на работу в жуткой спешке. Он проспал. Эйчер даже не думал будить его. Просто ушёл заваривать кофе и оставил одеяло откинутым на край. Лай проснулся от холода. На кухне на столе уже лежал свёрток с бутербродами, кружка кофе, которую он выпил на ходу, и сигарета. Позавтракать нормально Лай уже не успевал, от сигареты натощак мутило.