– Ого, – изумленно вскинула брови полуэльфка. – Вот угроза так угроза…
– Давай обойдемся без твоих плоских шуточек, – надулся друид.
– Ну как ребенок, ей-богу… – пробормотала Иефа и устало вздохнула. – Я невыносима… А сам? Семь пятниц на неделе, даром, что принц…
– Ты о чем? – удивился эльф.
– Определись, пожалуйста, как ты ко мне относишься, – раздраженно буркнула Иефа. – Я ужасно утомилась от того, что первую половину дня ты строишь мне глазки и ведешь беседу на равных, а после обеда внезапно начинаешь презирать, бранить и третировать. Давай, будет уже что-то одно, а то вот это твое туда-сюда несколько выводит из состояния душевного равновесия.
– Иефа, ты опять уходишь от темы! – шепотом воскликнул Ааронн, и, кажется, покраснел. В прочем, вполне возможно, что это были просто отблески костра.
– Это ты опять уходишь от темы! – вспылила Иефа. – Хочешь ответов – ответь сперва сам! По-моему, вполне честный обмен!
– Терпеть не могу меркантильных…
– Ааронн!
– Ну, хорошо! – эльф задумался на минуту. – Ты меня беспокоишь.
– В каком смысле?
– Во всех. И меня это бесит. Иногда мне хочется, чтобы тебя просто не было.
– Ну что ж, – Иефа неопределенно усмехнулась. – У нас с тобой полная взаимность.
– В каком смысле?
– Во всех. Иногда мне тоже хочется, чтобы тебя просто не было.
– Иногда?
– Иногда.
Ааронн надолго задумался, глядя в огонь. Иефа закрыла глаза и стала вспоминать слова песни, пришедшей откуда-то издалека, вроде бы и случайно, но это "вроде бы" было всего лишь неуклюжей отговоркой. Конечно, стоило бы поменьше врать – Иефа отлично знала, почему пришла эта песня, и про кого она. Вернее, для кого. И так не хотелось отвечать на вопросы.
– А сейчас? – неожиданно спросил Ааронн, все так же глядя в костер.
– Что сейчас? – не поняла полуэльфка.
– Сейчас тебе тоже хочется, чтобы меня просто не было?
Иефе вдруг стало грустно.
Сейчас я скажу, что нет, потом он обнимет меня за плечи, потом скажет какую-нибудь глупость… Или нет, для глупостей он не годится. Будет по-другому. Он обнимет меня за плечи, потом поймет, что такая позиция предполагает хоть немного лирики, а лирики ему совсем не хочется… Он загонит себя в угол, выбраться из которого можно только одним способом: начать говорить о работе. Он спросит, откуда же все-таки эта песня, и напомнит, что я обещала ответить. А потом в ходе беседы незаметно уберет руку, а еще через полчаса вежливо пожелает спокойного дежурства и отправится спать, а утром все будет, как раньше… Может, не отвечать?
– Так что сейчас? – настойчиво повторил Ааронн.
– Нет. Сейчас – нет, – машинально ответила Иефа.
– Мдаа… – задумчиво протянул эльф. – Сейчас тебе, по-моему, просто все равно.
– Мне не все равно! – вскинулась полуэльфка.
– Правда?
– Правда.
– Ты странная, – сказал Ааронн, обнимая барда за плечи. – Зачем ты все время врешь?
– Я не вру! – возмутилась Иефа, а сама подумала: "Действительно, зачем?"
Потрескивал костер, Иефа недоверчиво ощущала руку друида на своем плече, Ааронн смотрел в огонь, иногда украдкой поглядывал на полуэльфку, молчал и улыбался каким-то своим мыслям.
– Я думала о том рыцаре, – с мрачной решимостью сказала Иефа и внутренне съежилась, ожидая реакции.
– Послушай, – медленно произнес Ааронн, повернулся к полуэльфке и очень серьезно посмотрел ей в глаза. Иефа вздрогнула, напряглась: глаза эльфа оказались слишком близко, так близко, что видны были желтые искорки, пляшущие в глубине, и, наверное, если придвинуться еще ближе, можно будет прочесть мысли. – Я… Мне не очень хочется обсуждать это сейчас. Давай отложим рабочие разговоры на утро. Хорошо?
– Но ведь… – задушено пискнула Иефа. – Я же обещала…
– На утро, – шепотом по слогам повторил Ааронн.
Эльф придвинулся еще ближе, Иефе стало душно и страшно, казалось, что лицо Ааронна заполнило собой небо, и теперь, куда не посмотри – везде встретишь глубокий, чуть насмешливый взгляд, и везде будут подрагивать в предвкушении улыбки уголки тонких губ, и… "Мамочки, какой же он чужой!" – в панике подумала Иефа. Рыжие отблески костра плясали на щеке, и темная прядь на лбу, мешает…
Иефа осторожно, боясь спугнуть огненные блики, подняла руку и убрала прядь, и тут краем глаза заметила голубоватое свечение в воздухе над костром, и уже почти успела удивиться, когда Ааронн рывком вскочил на ноги и схватился за лук.
– Портал! – не своим голосом закричал эльф, натягивая тетиву.
Ничего не соображая, но повинуясь глубоко укоренившейся привычке, Иефа перекатилась в сторону, выхватила меч и застыла, вглядываясь в потрескивающий голубыми искрами воздух. Сонный всклокоченный маг, чертыхаясь, выпутывался из плаща, даже Стив открыл глаза и нашарил в темноте свой топор. На секунду в лагере все затихло, а потом ткань воздуха над костром с треском лопнула, выпустив невыносимо яркий свет, из прорехи вывалилось тело, рухнуло прямо в костер, взметнув искры и пепел, портал схлопнулся и исчез.
– Свет, Зулин, свет! – рявкнул Ааронн, коршуном бросаясь к нежданному гостю. – Иефа, костер!
В лагере поднялась страшная суета. Друид уложил прибывшего на свой плащ и принялся за лечение, Зулин спросонья перепутал светляка и огневик, за что был немедленно обруган, и принялся создавать светящиеся сферы одну за другой, непрерывно бурча, и остановился только тогда, когда над эльфом их повисло штук шесть. Иефа колдовала над раскуроченным костром, пытаясь привести его в божеский вид, и попутно изнывала от любопытства, строго приказав себе не лезть проводнику под руку.
– Ааронн, может, объяснишь… – начал Зулин, подойдя к эльфу.
– Отойди, – буркнул проводник. – Ты мне свет закрываешь, а у нее серьезные раны.
– У нее? – удивился маг.
– Отойди!
– Ну, ладно…
– Иефа, мне нужна твоя помощь.
– Зулин, кто там? – тихо поинтересовался Стив.
– Ты сам слышал, – слегка обиженно ответил маг. – Какая-то барышня. Очень это все подозрительно. И очень все это некстати. Только израненных незнакомок нам и не хватало для полного счастья.
– Израненная – значит, с кем-то дралась… – задумчиво проговорил Стив. – А с чего вообще он так всполошился? Бросился к ней, как к маме родной. Он что, ее знает?
– Спроси что-нибудь полегче, – попросил Зулин. – И желательно не у меня. Хотя обращаться сейчас к Ааронну я бы тебе не советовал. Бедная Иефа, я ей даже немножко сочувствую.
Стив посмотрел на мечущуюся от костра к подстилке полуэльфку, прислушался к сердитым окрикам друида и согласно кивнул. У Ааронна явно что-то не клеилось, и все попытки Иефы помочь не вызывали у него ничего, кроме раздражения. Проводник все повышал и повышал голос, а полуэльфка все ниже и ниже опускала голову, и Стиву подумалось, что вот еще чуть-чуть – и будет взрыв.
– Ты можешь сосредоточиться или нет?! – донесся голос эльфа. – Ты вообще способна взять себя в руки, или так и будешь трепыхаться, как глупая курица?!
– Я пытаюсь, честное слово, пытаюсь! У меня сил не осталось!
– Не надо пытаться! Надо делать! Толку от твоих попыток!
– Ты вообще меня слышишь? У меня не осталось сил, я все отдала, ты же сам видел! Я не знаю, почему так получилось!
– Почему так получилось?! Я тебе скажу, почему так получилось! Потому что во время лечения нужно думать о пациенте, а не мечтать о малознакомых мужиках сомнительного происхождения! Не можешь помочь – хотя бы не мешай!
– Отлично! – гаркнула вне себя Иефа, швырнула на землю какие-то скомканные тряпки и решительным шагом направилась к своему плащу. – На утро отложим, не хочу говорить… – донеслось до Стива и Зулина ее гневное бормотание. – Хрен тебе будут какие-то объяснения утром! Слова из меня не вытянешь! Хам, ничтожество!