В тот день Саша стоял в празднично-возбуждённой толпе. Люди, вытянув шеи, внимательно смотрели в одном направлении.
Прокатился гул: на мавзолей поднималась вереница людей. Раздался рокот аплодисментов. Показавшись наверху, Сталин бодрым шагом прошёл по трибуне и несколько раз поднял руку, приветствуя народ.
Куранты пробили одиннадцать часов, заиграл оркестр, и на площадь навстречу друг другу выехали четыре всадника. Генерал Артемьев подъехал к маршалу Тимошенко и начал доклад.
У Саши бежали мурашки по спине. Он детально разглядывал бессчётное множество архивных фотографий этого парада, несколько десятков раз пересмотрел кинохронику. И вот он стоит и видит всё вживую, в цвете, а не размытые чёрно-белые кадры. Слышит не хриплую, шипящую запись, а реальные голоса и музыку оркестра. Идя сюда, он очень волновался. Только он один в этой громадной массе людей знает, что сегодня последнее Седьмое ноября Сталина, что совсем скоро начнётся великая, поначалу незаметная, смена эпохи, которая определит путь народа, страны, да и всего человечества. Последний триумф вождя. Совсем скоро почти все, стоящие сейчас на мавзолее, примутся грызть друг друга. Страна ещё долго будет хранить в себе громадный импульс, развивая искусство, космос, промышленность. Она будет двигаться по инерции. Затухая, замедляя полёт свой и однажды поток сорвётся с могучих её крыльев. Но сегодня ещё всё хорошо. Сегодня есть ещё великое будущее. И никогда не сможет больше вернуться даже он, Саша, в этот день. «А потому смотри, смотри во все глаза и запоминай», — говорил сам себе турист из совсем другой страны, представитель совсем другого народа. И он смотрел, впитывая в себя каждую мельчайшую деталь. Он погрузился в события, происходящее сейчас, 7 ноября 1952 года здесь, на Красной площади города Москвы, столицы Союза Советских Социалистических Республик. Был поглощён, растворён в них. Проходит пять, десять, пятнадцать минут парада, и вдруг всё то, на что с таким вниманием смотрят сотни человек вокруг, становится ему не важным.
Зажатая толпой, совсем рядом стоит невысокая щуплая девчонка, одетая в сильно великое ей пальто. Она поднимается на цыпочки, пытаясь разглядеть происходящее на площади, но у неё ничего не выходит. Подтянув длинные рукава, она вцепляется в плечо высокой своей подруги, стоящей рядом. Она тянет себя вверх, используя ту как опору. На неё и смотрит высокий мужчина. Смотрит, забыв о параде, размышлениях своих о конце эпохи, и улыбается.
Слева от него расположена прямоугольная гранитная тумба, на которую забралось несколько человек.
— А ну-ка, друг, пусти-ка девчонку, — потрепав за локоть, говорит он ближайшему парню на тумбе и, схватив вдруг за подмышки пискнувшую от испуга девушку, втискивает её на самый краешек рядом с посторонившимся парнем, который придерживает её слегка за плечи, чтобы не упала.
Ровным строем проходят военные, звонкой дробью идёт кавалерия, подняв над собой сизое облако, проезжают автомобили. Над головой низко летят самолёты. Люди вокруг кричат «ура!». Саша тоже кричит. Кричит и девушка на гранитной тумбе. Они кричат и смотрят друг на друга время от времени.
По площади пошли колонны. Девушка тянет к нему руки.
Он снимает её, придержав на руках чуть больше, чем необходимо, и ставит на землю. Чуть ближе, чем нужно. Она отходит от него на полшага. И смотрит, подняв вверх улыбающееся лицо.
— Спасибо, — он впервые слышит её голос и отчего-то теряется. Почему-то вылетают из головы слова, уже заготовленные для первого знакомства.
— Пожалуйста, — отвечает он, густо покраснев.
Девушка замечает его смущение и заливается смехом.
— Лиза.
— Саша… Очень приятно, — ещё больше смутившись, говорит он.
Громадная, в несколько тысяч человек, толпа спортсменов с флагами, неся в голове портрет вождя, появляется на площади.
— Физкультурники пошли! Пойдём. Надо выбираться, чтобы успеть сразу за ними! — звонко кричит девушка и, схватив за руки Сашу и свою подругу, тянет их за собой, протискиваясь сквозь толпу.
Медленно движется человеческая река, собираясь в узкое русло. Но вот ток её ускоряется, расстояние между людьми увеличивается, и уже мужчина и две девушки идут быстрым шагом. Они проносятся у подножия мавзолея. «Ура-а-а-а!» — раскатывается над головами.
— Ура-а-а! — в рёве толпы слышен звонкий крик Лизы.
— Ура-а-а! — стараясь заглушить всех вокруг, изо всех сил кричит Саша.
Они всё так же идут рядом, держась за руки, крича и не смотря друг на друга.