– Медленно, – откликнулась Джин.
– Верно. Раз, два, три.
Обе женщины осторожно приподнялись, так что их носы оказались на уровне нижней кромки окна.
– Она не одна, – прошипела Люси. – Тот молодой человек с ней.
– Что она делает?
– Разговаривает. И, судя по тому, как она жестикулирует, приказывает ему что то. Ох!
– В чем дело?
– Она только что передала ему кошелек. Думаю, там деньги. Он подкидывает его на руке, словно взвешивая.
– Почему она встречается в задних помещениях с каким то мужчиной и дает ему деньги? – спросила Джин. – Вроде вы, англичане, такого не делаете. Ведь так?
– Она не англичанка, – напомнила ей Люси. – Но все равно это неприлично.
– Да уж. Я тоже так думаю.
– Он возвращается обратно, – прошептала Люси. – Прячемся.
Они бросились к ближайшей двери. К счастью, она была не заперта, и они смогли проскользнуть в комнатку, оказавшуюся какой то кладовкой.
Молодой человек торопливыми шагами вошел в коридор и направился в сторону торгового зала. Минутой позже появилась Изабелла и прошествовала туда же.
Поскольку Люси прикрыла дверь неплотно, чтобы она случайно не хлопнула, они могли видеть все это в щелку.
Молодой человек скрылся за занавеской. Изабелла тоже вошла обратно в книжную лавку.
Обменявшись недоуменными взглядами, Люси и Джин осторожно вышли из своего укромного убежища и бесшумно прокрались в публичный зал лавки.
Глава 6
Нежнейший аромат… и лепестки росой блистают… Цветок лаванды вновь и вновь меня пленяет.
Саймон приехал этим вечером домой в самом мрачном настроении.
Его утренняя встреча с Фоксуортом началась довольно хорошо, но с каждым часом становилась все напряженнее. Фоксуорт пригласил его, имея намерение обсудить одно сообщение, выкраденное у французов. Однако оно было написано другим кодом, нежели предыдущее, и Фоксу еще предстояло его разгадать. Досада на это обстоятельство и переживания по поводу неудачного вечера накануне взвинтили его нервы и усилили природную вспыльчивость. Раздраженный тем, что Фокс снова и снова упоминал в разговоре о Люси, Саймон наконец покинул друга, оставив его сердито корпеть над непонятным французским сообщением.
Следующий его визит, ближе к середине дня, был в дом Изабеллы. После их свидания прошлой ночью в саду он ожидал, что его приветливо пригласят в гостиную. Вместо этого дама практически не допустила его к себе. Только что вернувшись домой после покупок, она дулась на него за то, что он провел с ней мало времени на балу у Крестонов, а был занят своей женой. Так что его попросили удалиться и не делать никаких подходов, пока он не извинится за то, что играл ее чувствами.
Он, разумеется, тут же попросил прощения, хотя слова застревали у него в горле. Тем не менее она изгнала его из своего дома.
Он вернулся к себе домой, оставил Сократа на попечение юного грума и прошел в оранжерею.
Едва он открыл дверь и вдохнул сочный запах земли и нежные ароматы цветов, как его раздражение растаяло. Покосившийся мир выпрямился, и он прошелся по рядам молодых посадок, проверяя, как они растут и не требуется ли им дополнительного полива.
Это была его тихая гавань, его убежище от внешнего мира. Здесь все было у него под контролем.
Он подошел к столу в самом дальнем углу оранжереи. Там стояли три цветочных горшка, и в каждом из них боролись за выживание молоденькие кустики роз. Его гибриды. Его творения. Создания его селекции, из которых когда нибудь в будущем родится «Звезда Девингемов».
Он убедился, что слуги хорошо позаботились о каждом из его живых сокровищ, а потом просто стоял и любовался на них. Как просто: почва, вода, солнечный свет… и вот рождается чудо.
Почему остальная его жизнь не может быть такой же простой? У него есть богатство и власть. Он годы провел на службе Англии. Пусть тайно. Даже семья ничего не знала об этой его деятельности. Его отец был чопорным и закосневшим во взглядах человеком. Он часто и высокомерно распространялся о гнусных врагах Англии, но считал военную службу изменой своему долгу графа. Он полагал, что сын и наследник должен разделять эти чувства. Впрочем, эти правила не распространялись на младшего сына, Родерика, который избрал военную карьеру и сейчас находился на Пиренейском полуострове.
Но Саймон хотел защитить свою страну от алчных завоевателей вроде Бонапарта. Воспитанный в понимании обязанностей своего статуса, он тем не менее хотел сделать для своей страны хоть что то полезное. Поэтому когда Фоксуорт обратился к нему с предложением поработать в секретной службе, Саймон с радостью согласимся.
А теперь эта работа расстраивала его личную жизнь. Он женился, чтобы спастись от светских мамаш, навязывающих ему своих дочек, чтобы сделать себя неуязвимым для их преследования и заодно выполнить свой долг по продолжению рода. Он выбрал женщину, предпочитавшую сельскую жизнь, дабы никогда не повторилось несчастье, вызванное амбициями Джорджины. Все должно было устроиться, оставив ему время и свободу для ухаживания за Изабеллой, не унижая при этом достоинства его жены. Он всегда гордился своим беспрекословным исполнением приказов, и нынешний его план казался безупречным.
Но Люси решила именно в этот момент приехать в Лондон. Она сопровождала его на бал, где он должен был встретиться с Изабеллой, и хотя пока ничего губительного не произошло, она по прежнему мешала его работе самим своим присутствием. Притом Изабелла тоже на него обиделась.
Нет, Люси отправляется домой! Немедленно! Завтра же!
Он будет по ней скучать. Саймон протянул руку и погладил бархатистый лепесток розы, напоминающий ему нежность ее кожи. Люси милая женщина со страстной душой. Она заставляет его смеяться, и он может представить себе множество упоительных ночей в постели с ней. Они родят детей и построят душевную семейную жизнь, основанную на симпатии и уважении.
Но не сейчас. Только после того, как его миссия будет закончена. После того как задача будет решена, он возьмет отпуск в своей организации и отправится узнавать получше свою прелестную молодую жену.
Он уже приказал упаковать ее вещи, чтобы отъезд в Девингем состоялся самым ранним утром. По крайней мере у них будет еще одна ночь перед расставанием. При воспоминании о бурном желании Люси угодить ему он с предвкушением думал об этой ночи в ее объятиях. И он снова пожалел о том, что пройдет немало времени, прежде чем они увидятся снова.
Тихий звук шагов, негромкий щелчок двери в оранжерею, и Саймон понял, что он уже не один. Он отвернулся от своих питомцев и, насупясь, выжидал, пока нарушитель его покоя приблизится. Кто осмелился вторгнуться в его святилище? Слуги хорошо знали, что нарушать покой его пребывания здесь воспрещается.
Люси обогнула пышный куст цветущего «Старого румянца», мириады его серо розовых цветков до тех пор скрывали ее из виду. Она сменила утреннее платье цвета желтых нарциссов на дневное приглушенно голубое. Окинув взглядом разноцветье его тщательно выращенных кустов роз, она широко раскрыла темные глаза и тихо ахнула:
– Боже, как красиво!
При этом искреннем ее восторге на душе у Саймона потеплело. До этой минуты он и не подозревал, как тревожила его ее реакция на это его увлечение. Он редко делился своими пристрастиями с кем либо, потому что не многие могли оценить, сколько тщательной творческой работы требовало выведение нового сорта цветка.
Но вот Люси сочла его тайное убежище красивым.
– Как ты меня нашла? – осведомился он, приближаясь к ней.
– Мне подсказали слуги.
Саймон выгнул бровь.
– А они сказали тебе, что я не люблю, когда меня здесь тревожат?
Она с чуть виноватым видом прикусила нижнюю губку.
– Они упоминали об этом.
– Неужели? И все таки ты здесь.