Никогда ни одна женщина не заставляла его так безрассудно терять самообладание.
– Ты выглядишь сердитым.
– Я зол на него… за то, что он посмел коснуться тебя. – Он окинул ее жадным взглядом собственника. – Тебя… мою жену.
Она резко втянула в себя воздух, и ярость отразилась на ее лице, сделав ее похожей на рассерженного котенка.
– Я отлично понимаю, как ты себя чувствовал.
– Я рад, что тебе не понравилось его внимание. Теперь мне не придется посылать ему вызов.
– Я не это имела в виду… – Тут до нее дошел смысл его слов, и глаза ее в ужасе расширились. – Вызов? На дуэль?! О нет, Саймон!
– Он прикоснулся к моей жене. – Ярость звучала в его голосе. – Хотя, возможно, встреча на рассвете это как раз то, что нужно.
– Тебя могут убить!
Он надменно выгнул бровь.
– Леди, должен вам сообщить, что я отличный стрелок.
– Тогда он умрет. – Люси ломала руки, что сделало ее похожей на актрису мелодрамы. Страх исказил черты ее лица.
Саймон вновь ощутил укол ревности.
– Ты так о нем тревожишься?
– Я тревожусь о тебе! Этот скандал…
– Мне плевать на чертов скандал! – Его глаза впились в ее лицо, жаркое пламя желания с каждым вдохом растекалось по нему. – Никто не должен прикасаться к моей женщине, кроме меня!
Широко распахнутые изумленные глаза Люси неотрывно смотрели на него, вызывая желание уложить ее прямо тут и свирепо, по дикарски, овладеть ею. Видимо, она уловила это его чувство, потому что выражение ее лица смягчилось.
– Тебе не нужно беспокоиться. Я не хочу ничьих прикосновений, кроме твоих.
Эти тихие, так невинно произнесенные слова полностью лишили его самообладания.
Быстрым движением он пересел на ее сторону и оттеснил ее к стенке кареты.
– Я хочу стереть его из твоей памяти.
Не в силах удержаться, Саймон стал целовать Люси, дав волю кипящей в нем страсти. Ее запах и вкус кружили ему голову, раздувая пламя, которое никогда не гасло.
Он постарается, чтобы в ее мыслях не было места другому мужчине. Никогда!
Его поцелуй, сладостный и крепкий, как вино, похитил ее дыхание и разум. Уже знакомое, привычное желание поглотило Люси, и она закрыла глаза. Только что Саймон был холодным и почти чужим, а теперь он целовал ее так, словно от этого зависела сама его жизнь. Ей хотелось спросить его еще кое о чем, но его пальцы, скользнувшие вверх по ее ноге, заставили позабыть обо всем. Другие мысли рассеялись, как утренний туман.
Его руки ласкали ее с грубоватой нежностью, и это наглядное доказательство его желания усиливало ее собственное томление. Неужели он хочет ее так сильно? Она оторвалась от его рта и жадно вдохнула воздух. Тогда он прильнул губами к ее шее, покусывая нежную кожу. Томный стон вырвался из ее уст.
Он что то невнятно прорычал и уткнулся лицом ей в грудь, нетерпеливо отодвинув жемчуга. Другая его рука в это время дергала вверх ее юбки.
Удивленно вскрикнув, она опустила руку, мешая его попыткам. Они же находились в карете! Но хотя она поймала его пальцы, остановить Саймона ей не удалось. Да она этого и не хотела.
Ей очень хотелось, чтобы он видел в ней женщину, а не сельскую простушку, готовую упасть в обморок при одном упоминании о брачной постели.
Он откинулся, потянув к себе ее руку для поцелуя и прижав ее затем к своей груди. Бурный стук его сердца гулко отдался в ее ладони. Она слышала его прерывистое дыхание и положила другую руку ему на плечо. Спустя мгновение его руки оказались под тонким муслином ее юбки и скользнули вверх по бедрам. Когда ткань собралась волной у нее на талии, он удовлетворенно уставился на ее тело.
– Вот она, вся тут, – пробормотал он, нежно водя пальцем по пушистому бугорку.
Она отозвалась тихим стоном.
– Ты такая красивая. – Он перевел взгляд на ее лицо, но пальцы продолжали ласкать чувствительную женскую плоть. – Стендиш хотел тебя, и это довело меня до безумия.
– Но я его не хотела. – Она выгнулась навстречу мужу, купаясь в нахлынувших чувствах. – Я хочу только тебя.
Глаза его потемнели, кожа на скулах натянулась… пальцы продолжали ласкать ее.
– Милая моя жена… – пробормотал он.
– Саймон, – выдохнула она, вцепившись в его плечи. Жгучая потребность в нем нарастала неудержимо. Ее кожа стала сверхчувствительной, так что даже дуновение воздуха ощущалось болезненно. Грудь Люси напряглась, соски отвердели, превратившись в острые пики, упершиеся в ткань платья. Его пальцы дразнили ее женскую плоть, поглаживая, слегка погружаясь внутрь, заставляя ее метаться от дикого желания. Она вновь и вновь повторяла, почти выпевала его имя в одном ритме с его ласками, запрокидывая голову… А Саймон уверенно вел ее к пику наслаждения.
И вот оно настигло ее, обрушившись внезапно, с безудержной силой вырывая из ее груди вскрик.
Подложив ладонь под ее затылок, он выпил этот вскрик поцелуем. Она жалобно захныкала, прерывисто втягивая воздух ноздрями. Тело ее продолжало трепетать в глубоком восторге.
Мгновения шли. Его пальцы замерли. Он прервал поцелуй, стал гладить ее локоны и шептать нежные похвалы. Она, трепещущая, лежала в его объятиях.
В этот момент карета остановилась.
Голова Саймона резко дернулась вверх. Он бросил взгляд на дверцу и тихо промолвил:
– Вот мы и дома.
Глава 10
Желанья сладость счастье обещает,
Но честь его жестоко подавляет.
Они вышли из экипажа с притворным достоинством, надеясь, что слуги не расслышали звуков их страстной интерлюдии. Поднимаясь к парадной двери их дома, Саймон бросил взгляд на Люси. Щеки ее раскраснелись, глаза сверкали. Ну а если ее прическа немного растрепалась, это могло быть следствием усердных танцев.
Однако настоящий танец им еще предстоял.
Саймон поблагодарил Бога за моду на просторные пальто. В противном случае ему никак не удалось бы скрыть от суетящихся вокруг кареты слуг явное проявление его страстного желания… вожделения к собственной жене. Она вошла в дом впереди него, и, глядя на ее округлую попку, соблазнительно покачивающую юбками, Саймон представил себе, как будет ласкать вечером ее гладкие женственные бедра.
Навстречу им вышел Доббинс, чтобы принять их верхнюю одежду, но если он и заметил возбужденное состояние хозяина, он этого никак не показал. Благослови его Господь. Дворецкий исчез так же быстро, как появился, оставив Саймона и Люси одних в холле.
Она повернулась к нему лицом, игривая улыбка изогнула ее губы.
– Мне кажется, Саймон, что сегодняшние волнение и возбуждение меня утомили. Я отправляюсь в постель.
Он выгнул бровь.
– Неужели?
Она торжественно кивнула, но в глазах прыгали чертики.
– Да, по моему, это так.
– Кажется, я тоже устал, – произнес он медленно, как бы раздумывая.
Она расхохоталась и бросилась в его объятия.
– Ты гадкий, раз так меня дразнишь.
Он почувствовал, что и его губы растягиваются в улыбке, и обвел пальцем овал ее лица.
– Разумеется, я гадкий. Ты должна бы уже это понять.
Розовый румянец окрасил ее лицо.
– Да уж, понимаю. – Она обхватила его руками за талию и уткнулась лицом ему в грудь. Я так счастлива, что ты предпочел меня этой Изабелле.
Хотя слова ее были сказаны приглушенным голосом, они ударили по нему, словно кувалда.
Изабелла!.. Ад и все его дьяволы!
Перед его мысленным взором предстало увиденное мельком лицо Изабеллы, искаженное яростью при виде того, как он уводил Люси из бального зала.
Переполненного людьми бального зала.
До потолка набитого всеми сплетниками и сплетницами Лондона.
Невозможно было себе представить, чтобы кто либо мог пропустить такой спектакль, как его ревнивый уход с бала с женой, которую он тащил за руку. Пожалуй, они не могли видеть, как он мастерским ударом свалил наземь Стендиша, но и эта история распространится быстро.