– Боюсь, Саймон, что вы пытаетесь меня соблазнить.
– И как? Получается?
– Возможно. – Она вернулась к дивану, маняще покачивая бедрами. – Эти бриллианты… очень соблазнительны.
– А как вы относитесь к соблазнам?
– Это грешно. – Она остановилась перед ним и наклонилась вперед, так что груди ее чуть не вывалились из платья. Пышная плоть соблазняюще колыхалась перед ним, что было явным приглашением, которое ему не хотелось принимать. – Вы заставляете меня думать о гадком.
– Вы делаете то же самое со мной. – Он перевел глаза с ее грудей на лицо. – И я могу быть очень гадким.
– Хорошо. – Она провела пальчиком по линии его подбородка, затем снова вернулась к зеркалу покрасоваться.
– Итак, – спросил Саймон, – означает ли это, что я прощен?
Подняв брови, она взглянула на него:
– Во всяком случае, это хорошее начало.
– Согласен. Ожерелье стоит целое состояние.
Она небрежно отмахнулась.
– О, вы! Мужчины! Женщины не меряют любовь английскими фунтами…
– Так что же я должен сделать теперь?
Она поджала губы, как бы обдумывая ответ.
– Возможно, оказать мне услугу.
Он протянул руку вдоль дивана.
– Услугу какого рода?
Она, постукивая пальчиком по нижней губе, направилась от зеркала к нему.
Мне бы хотелось устроить небольшой прием с обедом.
– Прием с обедом?
– Да. – Приблизившись к дивану, она остановилась и, задев юбками его ноги, снова повернула назад. – В одном из ваших домов.
Он удивленно выпрямился.
– В моем доме?
– В одном из них. – Она бросила на него кокетливый взгляд через плечо. – Например, где нибудь у моря.
Он нахмурился, удивленный ее странной просьбой.
– Вообще то у меня есть небольшое имение в Эссексе.
– Было бы чудесно, если бы вы позволили мне использовать его для моего обеда, – она снова вернулась к нему и приложила палец к его губам, когда он собрался заговорить, – и не задавали лишних вопросов.
Он поколебался, инстинктивно насторожившись. Неужели это все, чего она хотела? Он ожидал просьб о новых нарядах, карете или других драгоценностях. Но все, чего она хотела, это использовать его дом для блестящего приема с обедом…
Или аукциона?
Она откинула голову, так что темные ее кудри рассыпались по плечам.
– Разве это так много, белло мио, попросить о такой малости? Неужели вам трудно мне поверить?
Он посмотрел на нее взглядом, как он надеялся, глупым от страсти.
– Мне ничего не жаль для вас, моя драгоценная. Считайте этот дом вашим… если я тоже буду приглашен.
– Конечно, вы будете приглашены… но только вы.
– Нет, дорогая моя, – он взял ее руку и прильнул поцелуем к ее пальчикам, – только вы.
Саймон вернулся домой, когда обеденное время давно закончилось. Услышав его шаги в холле, Люси отложила книжку. Она думала убаюкать себя очередным романом, но описанная в нем любовная история лишь напомнила ей о собственных проблемах.
Саймон появился в дверях библиотеки.
– Люси, я думал, что ты уже удалилась на покой.
– Я не могла заснуть. – Она захлопнула роман и отложила его в сторону. Множество вопросов вертелось у нее на языке, но она не осмеливалась их задать. И не была уверена, что хочет знать ответы. Вместо этого она кротко сложила руки на коленях и выжидательно посмотрела на мужа.
Саймон вошел в комнату.
– Ты уже ела?
– Да, не очень давно.
– Я пообедал с Фоксом. – Он подошел к камину и уставился в огонь.
Наступило молчание, долгое и неловкое.
– Спасибо, что сказал мне, – наконец вымолвила она. Он бросил на жену непроницаемый взгляд.
– Ты не спросила меня, видел ли я сегодня Изабеллу.
– Нет. Не спросила. – Она встала со стула и потянулась за книжкой. – Извини меня, Саймон, я очень устала.
– Люси, – он заступил ей дорогу, – пожалуйста, не уходи.
Она попыталась обойти его, но он помешал ей в этом.
– Люси, – пробормотал он, – так продолжаться не может.
Она резко повернула к нему голову, посмотрела ему в глаза и чуть не растаяла от нежности, светившейся в них.
– Я не умею иначе себя вести.
– Я не приемлю эту неловкость между нами, то, что мы больше не разговариваем и не смеемся вместе. Я хочу, чтобы все вернулось, как было. Как прежде…
– Прежде я думала, что знаю тебя. Думала, что мы вместе построим наши отношения. Но, Саймон, ты вовсе не тот человек, за которого я тебя принимала. Ты другой.
– Я тот же самый. – Он провел ладонями по ее рукам от плеч до локтей. – Воспоминания о нашей первой ночи преследовали меня и после возвращения в Лондон. Ты пленила меня… заворожила так, как ни одна женщина прежде.
– Но недостаточно сильно, чтобы ты вернулся, ко мне. – Она отпрянула от него. – Ты женился на мне, испытал в постели и покинул после этого через несколько часов. А когда я приехала к тебе, ты мне лгал и позволил поверить, что увлекся другой женщиной. – Она потянула носом. – Я и сейчас ощущаю на тебе запах ее духов.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
– Я был у нее сегодня – это верно. Но я вернулся домой… к тебе. И каждую ночь ты единственная женщина в моей постели.
– На мужчин легко действуют физические вещи. И я боюсь, что наши ночи страсти – единственная привлекательная реальность нашего брака.
– Неужели это плохо? Меня и самого это привлекает и потрясает.
Люси невольно прижала книжку к груди.
– Я хочу большего. Я хочу знать, кто мой муж на самом деле. Мне необходимо это знать, иначе у нашего брака нет будущего за пределами спальни.
– Я такой же, каким был раньше, – тихо произнес он. – Но, думаю, начинаю тебя понимать. Ты всегда были со мной открыта, всегда позволяла видеть истинный свой характер.
Она пожала плечами:
– По другому я не умею.
– А я скрывал от тебя часть моей жизни и натуры, так что теперь ты боишься, что я не тот, за кого ты вышла замуж.
Она кивнула, а он какое то время молчал. Наконец произнес:
– Я все еще Саймон. Все еще тот человек, что пишет стихи и разводит розы. Это не изменилось. Просто остального я тебе не показывал. Что ж, очень хорошо.
– Что же в этом хорошего?
– Ты боишься, что постель – единственное, что нас соединяет. Я верю, что между нами есть нечто большее, но мы не можем обнаружить это, пока нас отвлекает физическая страсть. Я предлагаю… – он помедлил, сильно втянул в себя воздух и продолжил: – я предлагаю, чтобы мы некоторое время не делили постель. Чтобы мы начали заново период ухаживания.
Она широко раскрыла глаза.
– Святые небеса!
– Я всегда рассматривал брак как деловой контракт, – поспешил объяснить он. – Только с момента нашей встречи я понял, что брак может быть чем то большим. И захотел узнать, насколько большим и в чем именно. Я не хочу терять то, что у нас есть, Люси… Или то, что у нас может быть в будущем.
Она полностью осознавала, какая это огромная уступка с его стороны. На сердце у нее потеплело.
– Саймон, ты в этом уверен?
Он кивнул, хотя было очевидно, что перспектива воздержания его не радует.
– Тогда я принимаю твое предложение. – Она жизнерадостно фыркнула. – Снова.
Он ухмыльнулся.
– Я не собираюсь предлагать тебе выйти за меня замуж второй раз. Откровенно говоря, мне хотелось бы пропустить начало и перейти сразу к медовому месяцу.
Она мило покраснела, и сердце ее затрепетало при виде искреннего желания, сверкавшего в его глазах.
– Так за леди не ухаживают, негодник ты этакий.
– А как насчет этого? – Он вытащил из кармана ювелирный футляр и, открыв его, показал ей ожерелье и пару серег к нему: на темном бархате сияли холодным огнем рубины и бриллианты.
– Как они прекрасны! – ошеломленно прошептала Люси и нерешительно коснулась пальчиком рубина.
– Они похожи на священные огоньки, – произнес Саймон, наблюдая за ней. – И напоминают мне тебя.
– Меня?
– В них огонь и изящество.
– О о?! – Она приложила руку к груди. – Благодарю тебя, Саймон. Они изумительные.