— Ты красивый, — сказала она, обводя пальцами его скулы, очерчивая хищные ноздри, прикасаясь к губам, таким волнующе нежным. Положив ладони на крепкую грудь, она провела руками ниже, чувствуя, как напрягаются мышцы от ее прикосновений.
— Пользуешься моими уроками соблазнения? — заметил он. — Тебе уже не обязательно делать мне комплименты, я и так весь твой. Но мне нравится, продолжай.
— И кот — тоже красивый, — улыбнулась Ирга.
Нэш помолчал, плечи его напряглись и расслабились.
— Это так странно, — признался он. — Вроде жил-жил и думал, что все хорошо, а оказалось, я просто не понимал, что сижу в клетке. Я вижу по-другому сейчас, и слышу, и осязаю, и чувствую… Я снова становился котом сегодня. Обежал всю округу, поймал оленя, — похвастался он, кивнув на мясо.
— А чувства ко мне — тоже изменились? — спросила Ирга с опаской.
— Да, — кивнул он, не задумываясь. — Мой кот от тебя без ума. Я даже не знаю, кто из нас любит тебя сильнее.
Ирга облегченно рассмеялась, но быстро замолчала. Стон Костяной пустоши еще звучал в ее голове тихо и протяжно, как волчий вой.
— Волколак мертв, — сказал Нэш, гладя ее спину. — Теперь ты можешь сбежать. Ты сделаешь это следующей ночью. Я уже положил запас еды в то дупло, что показывал тебе, а еще одеяло. Воду бери из реки. В Диком лесу она чистая.
— Нэш, я не хочу уходить без тебя. — Глаза ее наполнились слезами.
— Я тоже не хочу, — признался он, — но я поклялся отомстить за смерть той, что была мне матерью. Кто знает, может, теперь, когда я обрел свою вторую сущность, мои шансы убить дракона выросли.
— Убить дракона? — Из палатки выбралась Лилейна. — Правда? Нэш, если ты это сделаешь, я тебя озолочу!
— Как легко вы тратите золото короны, — усмехнулся Дерек, поднимаясь по склону к лагерю, следом за ним показались широкие плечи Сэма.
— А вы, милорд, уже мысленно прибрали мое приданое к рукам? — съязвила Лилейна. Поморщившись, она наклонилась и потерла щиколотку. — Откуда только в пустоши взялись цепи?
— Остались с войны, — сказал Сэм, подходя к ней. — Мы поймали водяного, да только у нас никак не получалось его убить. Мечи проходили сквозь него, раны затягивались. Мы посадили его на цепь. С рук и ног он снимал кандалы мгновенно, будто вытекая из них. А вот с ошейником справиться не мог. Он высыхал неделю, а то и больше. Хорошо, что тогда не было дождей, а то все могло затянуться.
— А ты ведь убийца, капитан, — заметила Лилейна, оценивающе глядя на Сэма.
— И вы теперь тоже, принцесса, — ответил он, но в голосе его слышалась скорее гордость, а не осуждение.
— Давай встретимся ночью, — едва слышно прошептал Нэш Ирге. — Когда все уснут.
Зрачки в его глазах расширились, напомнив солнечное затмение, и Ирга зачарованно кивнула.
Воины долго не расходились на ночлег, поминая товарищей и рассказывая все новые и новые байки, и хохот Генриетты разносился над лесом, гулкий, как уханье совы. Когда наконец все стихли, а от храна Генри задрожали стенки палатки, Ирга почувствовала теплые пальцы Нэша на своей щиколотке. Она выбралась наружу, и он поцеловал ее жадно, торопливо, словно наверстывая упущенное. Взяв Иргу за руку, повел в лес, безошибочно ориентируясь в темноте.
— Куда мы идем? — спросила она. — Ты хочешь показать мне еще какое-то особое место?
— Нет, — ответил он. — Я хочу заняться с тобой любовью. Ты не против?
Остановившись, он вгляделся в ее лицо в темноте, ласково отвел короткую прядку за ухо, поцеловал нежно в уголок рта, и Ирга сама потянулась за его губами, пальцы нашли завязки на рубашке.
— Подожди, — остановил он ее. — Отсюда могут услышать. А я не хочу больше закрывать тебе рот. Я хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя. Может, я не вернусь, и это так эгоистично с моей стороны, но я хочу, чтобы ты запомнила меня, Ирга.
— Нэш, я никогда тебя не забуду, даже если и захочу, — возразила она.
— Я хочу быть уверен, — улыбнулся он, сверкнув белыми зубами, и повел ее дальше.
Они остановились на поляне, над которой сияла густая пригоршня звезд. Ручеек тихо звенел, спеша к речке, а трава была густой, как кошачий мех. Ирга сбросила тулуп на землю, и Нэш расстелил рядом свою куртку. Ирга потянулась к завязкам платья, но он остановил ее руки.
— Я сам, — сказал он.
Он споро расшнуровал платье, стащил его, и Ирга поежилась в нижней рубахе. Нэш сорвал свою рубашку, прижался к девушке. Он поцеловал ее отчаянно, как в последний раз, так, что губы заболели от напора. Ирга не сдержала стона, и он нежно погладил губы языком.
— Я тоже хочу, чтобы ты меня запомнил, — прошептала она.