Нэш с сомнением посмотрел на тонкую пленку изморози на листьях кривой осины.
— У тебя есть реальный шанс, Ирга. Дерек уже не тверд в своем решении, как раньше. Одна из вас достанется дракону. Я не хочу, чтобы это была ты.
— Ладно, Дерек так Дерек, — легко согласилась Ирга. Она встала на цыпочки, потянулась к Нэшу. — Только поцелуй меня еще разочек, напомни, как это делается…
Ее губы прикоснулись к его рту, Нэш застыл, не шевелясь. Маленькие ладони погладили плечи — словно обожгли, горячий язычок скользнул между зубами. И Нэш сорвался. Он целовал ее исступленно, упиваясь губами, стонами, подхватив под бедра, прижал к шершавому стволу. Сдернув платье с плеча, поцеловал шею, прикусил тонкую кожу над ключицей, рука сжала упругую грудь.
— Нэш! — выкрикнула она.
Он замер, тяжело дыша. Зрачки затопили глаза до полной темноты.
— Прости, — пробормотал он. — Прости, — повторил, опуская на землю.
— Там люди, — прошептала Ирга. — Трое.
Нэш втянул воздух, зрачки сузились, как два лезвия. Оттолкнув ее за дерево, он повернулся и прыгнул первым.
Нэш выбил нацеленный на него арбалет, и болт полетел вбок, чиркнув по валуну. Искры вспыхнули и погасли в сырой траве. Нэш обхватил шею нападавшего, другой рукой завел локоть за спину — не дернешься. Поморщившись, отодвинулся от кудрявых волос, лезущих в нос.
— Кто такие и что надо? — рыкнул он.
Бородатый мужик, лысина которого матово блестела в лунном свете, опустил арбалет.
— Мы можем решить все мирно, — предложил он, цепко рассматривая Нэша. — Поделиться…
Нэш быстро оглядел их. Знаков клана нет, оружие дешевое — ржавые арбалеты да короткие мечи. Наемники или простые разбойники, которых развелось в голодные годы, как волков.
Третий, коренастый и широкий, точно старый пень, вытащил упирающуюся Иргу из-за дерева.
— Она! — обрадовался он. — Рыжая, стриженая, глазастая. Все сходится.
Ирга попыталась выдернуть руку, но он только обхватил девушку крепче, прижав спиной к себе.
— Ух, я бы добавил еще примету. — Он ощупал ее и осклабился щербатым ртом. — Сисястая!
— Отпусти ее, — прошипел Нэш. Внутри что-то завибрировало, зарокотало.
Ирга растерянно смотрела на него, растрепанная, разрумянившаяся то ли от вина, то ли от поцелуев.
— Мансур объявил за нее такую награду… — Лысый прикрыл глаза и покачал головой. — Отпустить девчонку — все равно что выкинуть мешок золота.
— У Мансура нет таких денег, — заметил Нэш, поворачиваясь так, чтобы видеть обоих, и крепко сжимая тощую шею кудрявого, острый кадык которого упирался ему в ладонь.
— У Мансура есть слово, которому можно верить, — просипел разбойник, кадык проехал вверх-вниз, когда тот сглотнул. — Мансур не врет.
— Он сказал, девчонка особенная. — Коренастый понюхал волосы Ирги, а потом вдруг медленно лизнул ее щеку от подбородка до виска. — Может, сначала попробуем, что в ней такого необычного? На вкус сладкая…
Ирга резко ударила затылком назад, с размаху всадила локоть в солнечное сплетение.
— Стоять! — заорал лысый, направляя арбалет на Нэша. — Ты идешь с нами, рыжая, или твой дружок сдохнет прямо сейчас.
— Ах ты! — Беззубый утер рукавом кровавую юшку из носа, бросился за Иргой, которая метнулась за камни.
Нэш часто задышал, чувствуя, как что-то дикое, яростное прорывается, царапая изнутри кожу, клыки выросли, показавшись из-под губы, глухой рык пронесся над черной травой.
Кровь из вспоротого горла кудрявого брызнула фонтанами, и он отлетел, напоровшись на арбалет.
Коренастый мужик настиг Иргу, и та, вскрикнув от толчка, растянулась на земле, поползла за валун, дернула ногой, пытаясь высвободиться из цепких пальцев, обхвативших ее щиколотку, и снова угодила разбойнику в лицо. Тот взвыл, прижал рукав к носу, шатаясь, поднялся.
Нэш заторможенно поднес к лицу окровавленную ладонь, посмотрел на длинные загнутые когти, выросшие на пальцах. Тряхнул рукой, и капли крови слетели на землю. Перевел взгляд на лысого разбойника.
— Великая мать, — прошептал тот. Он судорожно взвел арбалет еще раз, целясь в Нэша, и вдруг земля содрогнулась. Стрела взвилась вверх, улетев за холмы. Валуны качнулись, будто просыпаясь.
— На помощь! — заорала Ирга во все горло. И два разбойника, переглянувшись, бросились бежать.
Пробудившиеся валуны, усеивающие холм, медленно сдвигались, падали плашмя, вздымая брызги грязи. Округлый булыжник покатился со склона, словно мяч, набирая ход и сбивая другие. Из лагеря донеслись крики, ржание лошадей.