Очень мал был шанс, чтобы это оказался Уолтон. Да тот разве и не взял бы с собой фонаря?
Дэлит торопливо побросала в корзинку бутылку и стаканы, поднялась и взяла Луизетту за руку. Плед остался на траве, Дэлит не хотела тратить ни минуты на то, чтобы сложить его, отряхнуть, да еще и нести под мышкой, как на пути сюда. Шорохи не утихали, и Дэлит затушила фонарь.
– По-моему, мы ввязались в проблемы. – Прошептала Луизетта.
– Небольшие. В городе их будет больше, после Вашего замужества. Надо учиться. – Ответила Дэлит и наощупь нашла руку спутницы.
Они переплели пальцы и принялись осторожно спускаться к особняку дю Призов. Несколько минут тьма казалась непроницаемой, но постепенно свет луны стал казаться Дэлит вполне пригодным для того, чтобы идти по своим следам и не сбиваться. Шорохи становились все тише, и Дэлит чувствовала, как с каждым шагом уходит напряжение из теплой ладошки Луизетты. Опасность миновала, подумала Дэлит, обернувшись через плечо, пусть она ничего и не видела в смутных тенях. Но когда она снова взглянула перед собой, то едва успела остановиться, избежав столкновения с высокой незнакомкой.
Луизетта за спиной Дэлит настороженно сопела, не отпуская руки гувернантки.
Женщина на дороге взмахнула рукой, и фонарь вспыхнул ярким огоньком. Не было сомнений, что Дэлит и Луизетте не повезло повстречать ведьму.
Не показывая страха, Дэлит подняла фонарь и осветила лицо незнакомки.
– Королева послала меня взглянуть, что за гостья объявилась в поместье дю Призов.
– Я не имею дела с ведьмами. – Ответила Дэлит.
– Пока что. Но это изменится.
Ведьма была женщиной лет сорока, бледной и черноволосой, с заостренными скулами и прямым, несколько длинноватным носом. Дэлит сказала бы, что колдунья невероятно привлекательна, даже несмотря на то, что под глазами у нее залегали тени, а губы кривились в насмешливой улыбке… Даже произнесла бы это вслух, не прилипни ее язык к пересохшему небу.
На ведьме было короткое – до колен – свободное платье, похожее по крою на ньеслийское, невероятно истрепанное, в особенности на подоле, явно попросту некогда оторванном. Но ткань не выцвела, сколько бы ни было наряду лет, осталась темно-зеленой, как сочные летние листики. Обуви ведьма не носила, однако на ней был пояс с притороченным к нему кинжалом, а волосы надо лбом перехватывала золотистая лента: скорее знак отличия, чем украшение.
– Если уж гуляете по ночам, так приходите на один из наших праздников.
– А может быть, я бы и пришла, – сказала Луизетта, подбоченясь. Но Дэлит, прикасавшаяся к ней плечом, чувствовала ее дрожь, понимала, что Лу просто храбрится. – Но как скоро?
– Пока не вышла замуж.
Луизетта фыркающе хохотнула. Она стояла позади Дэлит, однако голос ее окреп. Ярость, жажда бунта, редко находящие выход, прорвались в едких словах.
– Как вы смеете разорять наши земли?
– Они наши не меньше, чем ваши.
Дэлит крепче стиснула руку спутницы, попыталась заслонить ее от ведьмы, но та, кажется, не касаясь ногами земли, метнулась в сторону и оказалась с Луизеттой лицом к лицу.
– Мы злые ведьмы, разве вам не сказали? А злые мы, потому что никакими другими быть не можем, – миндалевидные глаза колдуньи на секунду прикрылись и снова распахнулись, блеснув в свете луны.
Блестят ли так обычные человеческие глаза? Дэлит вдруг показалось, что ей жизненно важно это вспомнить именно сейчас, но обычная ее наблюдательность ее теперь подводила.
– Там – земли нашей королевы, но и здесь ее земли. – Ведьма усмехнулась. – А я ее первая фрейлина.
Она указала пальцем за холм.
– Приходи, юная Луизетта, наша королева хочет на тебя взглянуть. А может, и она придется тебе по душе. У вас много общего.
Дэлит так уверенно пошла по направлению к особняку, увлекая Луизетту за собой, что даже у наглой ведьмы не нашлось духу их остановить.
Возможно, лорд дю Приз не так закоснел в заблуждениях, как Дэлит было показалось. Точнее, быть может, не в том: беспокоил ли его цвет лица дочери, или нечто иное? Дэлит почувствовала, как сердце щекочуще екает от подозрения – как бы ни была неприятна догадка, всегда успокаивает знать, что ты ее не упустила из виду. Она вспомнила, как Марк Стил сказал ей, что в Эльзиле все не те, кем кажутся.