— Мальчишка…
— Они все мальчишки, с этим надо мириться. Время сейчас такое, что каждый мало–мальски образованный подросток компьютер знает лучше, чем пара уфологов с докторскими степенями.
Тошкин отец вздохнул, повернулся к ребятам спиной.
— Я понимаю, Семен, но то–то и обидно. Я ж не старик, все же в силах разобраться с дурацким ящиком. Однако же…
— Так сядь и разберись. Книжек полно, у меня сын компьютер по книжкам осваивал. И ничего, нормально все уяснил.
— А сам?
— А у самого времени нету, — вздохнул Семен Семенович. — Все знать нельзя, дружище. Мы и в моделях с тобой не Копенгаген, и в компьютерах, а они… Это их мир. Этих мальчишек, наших сыновей. Помнишь: в школе каждый мечтал стать космонавтом?
— Помню, — хмуро кивнул отец Антона. — Только не стал никто. Все — кто в науку, на копеечные зарплаты от государства, кто — в бизнес с волчьими законами, кто…
— Вот–вот, — кивнул Семен Семенович. — А они сейчас могут мечтать лететь к звездам. Так зачем нам тормозить их с их мечтами?
— Да пусть мечтают, чё привязался? — отмахнулся отец Антона.
— Э нет, — хитро сощурился второй уфолог. — Мечтать им запретить никто не может. А вот надо сделать все, чтобы им помочь. Пусть если не мы, то дети наши полетят, наконец, в космос. Хоть на марс, на котором согласно песни будут яблони цвести.
Тошкин отец посмотрел на Семен Семеныча как–то странно. Рот у него приоткрылся, и глаза выпучились, будто у выброшенной на берег рыбы.
— Ну, ты и замахнулся, Семен, — выдавил он, наконец.
— А почему нет? Мы уфологи, у нас есть артефакт осколок внеземной цивилизации. А вдруг, как это — космолет? А вдруг, как мы — на пороге нашей планетки, и дверь уже не заперта? Нам с тобой осталось только отворить ее и все, а наши мальчишки нам помогут. То есть помогут они не нам, а себе. Потому что к звездам полетят они, а не мы.
Не известно до чего бы еще договорились два доктора наук, а только ответить Антошкин папа не успел. Через двор к ним летел Антошка.
— Ну что? — в один голос спросили уфологи.
— Не его профиль, — важно сообщил Антон. Тон и выражение он явно почерпнул у Толика–хакера. — Но он обещал привести к нам 3Dграфиста.
— Кого?? — не понял отец.
— Ну, такого специалиста, который рисует на компьютере объемные картинки и заставляет их шевелиться, — как маленьким объяснил Антон. — Толик сказал, что специалист классный, нарисует все в лучшем виде. А сам он по другому направлению работает. Вот программу написать или там сайт сломать он может, а картинку красивую не сделает.
Семен Семеныч выступил вперед:
— И когда он приведет этого графиста?
— Завтра к артефакту. Я рассказал, как ехать. Они приедут после школы. Часа в четыре вечера.
У артефакта кипели страсти.
— Моя очередь, — краснея и пуча глаза, надрывался Толстик. Он приехал с доделанной, наконец, новой моделью и пытался отбить у Витька право на исследовательский заезд в артефакт.
— Вот еще, — Витя старался держать себя спокойнее, но розовеющие щеки и красные, словно вареные раки, уши выдавали его волнение. — Я знаю артефакт как свои пять пальцев, я знаю, как с ним работать, а ты только в монитор зырил.
Ребятня тоже разделилась на два лагеря. Половина поддерживала опытного и знающего Витька. Вторая половина против Витька ничего не имела, но требовала справедливости. Глаза ребят горели, лица наливались краской, назревал конфликт, а ни тренера, ни ученого поблизости не было. Только Мишка Лепехов, хмурый как сентябрьская туча, повторял то одному, то другому пацану:
— Посмотрим, что им Палыч скажет, поглядим еще, что скажет Палыч.
Антошка ни Витька, ни тем более СТСа поддерживать не стал. Зачем головой о стену биться, он ловко вывернулся из толпы и помчался к строительному фургончику, в котором дядя Сема и тренер Валерий Палыч готовили аппаратуру, не подозревая о текущем бунте.
— Витяй, — кричал кто–то из толпы, — Давай по–честному, ты уже вон сколько, а другие тоже хотят.
— Он один ландшт… ланштд… ландшафт знает, — заорали с другой стороны.
— Я один знаю особенности ландшафта, — гордо сообщил Витёк, без какой–либо запинки на трудном слове.
— Тоже, герой нашего времени нашелся, — наливаясь кровью гаркнул Толстик. — Я тоже не первый год с машинками работаю, и ланшт… ландшт… Короче каждый поворот в лабиринте знаю, каждую дорожку.
— Не шуми, еще не известно, что Вам на все это Палыч скажет, — вклинился сердитый до нельзя Мишка Лепехов.
— Да чего он скажет, — неожиданно спокойно, со злой насмешкой произнес Толстик. — Незаменимых у нас нет. Валерий Палыч человек справедливый. Не то, что некоторые. Возомнят о себе невесть что. Ты что думаешь, — переключился он на Витька. — Знаменитостью стал? Да никто тебя не знает. Вот сейчас спросить у первого встречного кто такой Витёк, что тебе ответят? Плечами пожмут, в лучшем случае группу ДЮНА вспомнят.