— Я тут с Тотом посоветовался, он ведь еще в одном из воплощений – Гермес, Бог Торговли, — объяснил Гефест, — Это он снабдил меня принцессами. Целый набор пачек чая – Принцесса Гита, Принцесса Нури и так далее, со всеми остановками… Разноцветные! Надо же разнообразить драконье меню, а то скажет, что одной и той же принцессой кормят. Что самое удивительное – поставка бесплатна, они рекламный ролик снимать будут…
— Да, неплохо! – кивнул Господь Бог удовлетворенно, — похоже, проблема решена. Запусти–ка еще раз!
— Механизм в автоматическом режиме. Вот, смотрите – они вновь сближаются!
Снова щелкнули драконьи челюсти, поглощая очередную пачку чая «Принцесса Нури», Благородный Рыцарь получил венцом по башке — короновали, надо понимать, а Принцесса – романтический поцелуй — ну, это даже дети знают — любовь! Заказчики удовлетворенно кивали.
— А металл надежный? Ничего не сломается? – допытывался Господь.
— Да я титана не пожалел, сработано – на века! – с гордостью заявил Кузнец.
— Как? Какого титана? Неужели лучшего друга? – Диавол выглядел ошеломленным.
Господу Богу стало очень неловко, что у него такой невежественный спутник. Ведь он знал, что титан – это не только Прометей, но и большой кипятильник…
Накормить друга
Сергей Васильевич с прискорбием рассматривал отражение чей–то изрядно отощавшей физиономии в небольшом зеркальце. Экая серая бледность! «Я это или не я?». Решившись, наконец, что там, в зазеркалье именно он, страдалец потянулся к бритве. «А зачем мне, собственно, бриться?» — пронеслась в нечесаной голове мысль.
В августе девяносто восьмого разразился кризис, Сергей Васильевич, год назад пристроившийся к денежному, зелененькому такому местечку, неожиданно оказался без работы. В аккурат отгуляв отпуск, без копейки денег. Фирма–кормилица не то, что лопнула, нет, этот воздушный шарик, державшийся на товарных кредитах крупных фирм, просто тихо сдулся, отдав долги. А Сергей Васильевич остался без работы, что неприятно, и без денег, что и вовсе непереносимо. Потыкался у друзей — вакансий нигде нет. Сказывалось тяжелое наследие советских времен, интеллигенция уже совершенно утратила способность к выживанию в переменчивом мире, даже элементарный поиск работы превратился в непосильную задачу. На фирму его устроили старые друзья, однокурсники. А теперь предстояло действовать самому, да еще этот кризис! С горя Сергей Васильевич дернулся обратно, на завод, за деревянными. Но и там его ждал отказ, производство остановилось, зарплату не выплачивали.
«Ну и что, безработный, все одно — нельзя терять человеческий облик!» — и бритва была пущена в дело. Теперь — в ванную. Тюбик с фирменной зубной пастой выдавил последнюю капельку еще позавчера, но — о счастье — на антресолях, среди инструментов, нашелся коробок с зубным порошком. Сергей Васильевич когда–то оставил его последнюю треть «Особого с двууглекислым натрием» для чистки чего–нибудь, например, серебряного сервиза, коего пока что куплено не было, но в светлом будущем, да еще при таких много–сот–баксовых заработках…
Жили–были эти жирные, лоснящиеся заработки, да все вышли. А сейчас в кармане ни гроша. Даже не хлеб нет. Ну, на хлеб–то дадут, надо просто пойти да занять, не всех погнали с работы поганой метлой, кое–кому просто сократили зарплату. Раза в три… Но хлеб пока дешев. Конечно, со временем все наладится, но сейчас сводит живот. Да разве это голод? Вот в Индии в недалеком прошлом считалось, что такой голод — просто хороший аппетит. Вот ежели начинает сводить челюсти судорогой — тогда да! А у Сергей Васильевича пока сводило только желудок.
«Вот как сведет рот, так и пойду просить в долг» — дал себе слово голодающий. Самое трудное — преодолеть себя, ведь Сергей Васильевич никогда не просил в долг…
У дверей мелькнул пышный хвост Василия. Кот, в отличии от жены, не «ушел к маме». Говорят, что кошки привязываются не к хозяевам, а к дому. Ничего подобного! Вот жену хвостатый приятель и в грош не ставил, пусть она и кормила его, другое дело — хозяина. Только Сергей Васильевич имел право гладить Ваську, лишь к нему на коленки прыгал мурчащий хищник, терпеливо дожидавшийся, пока хозяин, поевши, усядется в любимое кресло. Говорят, что в таких случаях коты считают хозяев равными себе, тоже — котами! А хозяйка, хоть и кормит, и ухаживает — это так, прислуга, как ей можно доверять гладить? Сергей Васильевич любил кота, баловал его, как мог. Чуть поднявшись на фирменных баксах, тут же закупил любимцу какого–то разрекламированного «Кискаса», к коему Васька отнесся весьма подозрительно. Но, коль скоро хозяин так убеждал попробовать чужеземный продукт — с неохотой поел. Через пару месяцев у Васьки полезла шерсть. Первый вопрос ветеринара был — а чем кормите. И первый совет — все эти «Кискасы» — в помойное ведро. Через две недели нормальной русской кошачьей еды шерсть отросла вновь…