- Помочь, – усмехаюсь я, – я бог готовки!
- Неужели, – профессор явно заинтересован – ну, вперед, бог, покажи свое мастерство.
Во время готовки, которая, как ни странно заставляет меня расслабиться, я понимаю, как внимательно наблюдает за мной профессор.
- Вы халявите, – замечаю я.
- Ты сам прекрасно справляешься,- отзывается он. И я не спорю. Он прав. Я умею стряпать с детства, и поэтому с легкостью орудую на кухне. Лешка тоже здесь и непривычно тих, он сосредоточен на чистке большой картофелины, которая, в принципе никому не нужна.
- Скажи мне, – профессор кидает взгляд на своего сына, – результаты будут положительны?
Он говорит про наркотики и анализ, который я сдавал сегодня.
- Я не торчок, – говорю я спокойно, – я предпочитаю иметь здоровые клетки своего мозга при себе
-Торчок, – хихикает себе в кулачок Алешка. Этому парню явно надо пополнить словарный запас. Юрий Викторович, слегка улыбнувшись, качает головой.
- Это похвально, – говорит он, вполне вероятно, не веря мне, но не показывает этого.
- А вы всех накаченных подростков готовы впустить к себе под крышу?
- Только тех, кто разбивает мою машину и умеет готовить как бог, - этот чувак явно не лезет за словом в карман, – кстати Лидия Сергеевна согласилась не подавать на тебя заявление, если ты восстановишь ее беседку сам. Ты умеешь строить?
Конечно, я уже в двенадцать помогал дяде на стройке.
- Разве у вас не куча бабла, чтобы нанять рабочих и спасти бедную и заблудшую душу от работы?
- Труд сделал человека человеком, – отзывается профессор.
- А ломать не строить, – в тон ему говорю я, закатывая фарш в капустные листья.
- Это тоже верно, – соглашается Юрий, и мы слышим, как открывается входная дверь.
- Ммм, как вкусно пахнет! – говорит профессорская дочка и осекается, увидев меня у плиты.
- Я сам уже слюной истек, – признается профессор. Я тем временем разглядываю девчонку. На ней широкие штаны, ещё и с карманами по бокам и очередная безразмерная майка, прикрытая олимпийкой. Серьезно, у нее явные проблемы с выбором одежды. Хотя на этот раз я замечаю, что форма глаз более подчеркнута, ее верхние ресницы значительно длиннее, она явно касалась их тушью. Волосы небрежно стянуты в хвост на затылке. Даже взгляд не на чем остановить, поэтому я отворачиваюсь, хотя замечаю, как она забавно вспыхивает под моим взглядом.
- Сегодня просто уйма народу, чтобы я делала без Маргариты, просто не представляю, – говорит Анна Ивановна и с подозрением смотрит в мою кастрюлю,– Что это ты здесь творишь, юноша?
- Долма, но так как виноградных листьев у вам не было…так что голубцы, – отвечаю я, а она одобрительно качает головой.
- Рита! Рита! – бросает свою измученную картошку Алешка и подбегает к сестре, та опускается на корточки и целует брата, – ты поиграешь со мной в футбол? – он трогает ее выбившую прядь волос с детской нежностью.
- Леш, давай завтра? – она также нежно гладит его по голове.
-Давай! – легко соглашается Алешка, – а ты мне почитаешь маленького принца? – спрашивает он тут же.
- Обязательно перед сном, – обещает Рита, встает и выходит из кухни, Лешка бежит за ней следом.
- Боже она просто чудо, – выдыхает Анна Ивановна, садясь рядом с профессором.
- С этим трудно поспорить, – отзывается он.
Но я бы поспорил. Разве что чудо выглядит, как чучело?
За ужином все хвалят мою стряпню, кроме этой девчонки, она опять в своей дурацкой желтой футболке, видимо специально, давая мне понять, что ее не задели мои красноречивые взгляды вчера. А жаль, я старался. Она выглядит крайне расстроенной и не поднимает взгляда от своей тарелки, ковыряясь вилкой в голубцах. Может ее бросила подружка? Если она лисби, я бы многое понял. И возможно бы понаблюдал за примирением… И, кажется, я слишком много думаю о ней.
-…Микаэл?
Я смотрю на профессора, похоже я пропустил разговор с моим участием. Черт.
- М? - издаю я.
- Юра говорит, что ты исправишь беседку, которую сломал, – говорит Анна Ивановна, и я удивляюсь, почему внучка не берет пример с нее. Она просто неотразима, даже для своих лет, а уж в молодости, я думаю, давала жару, – это хорошо, поскольку Лидия моя подруга по литературному клубу.
- Труд делает человека человеком, – подражая Юрию Викторовичу, говорю я, – вы меня убедили с первых слов, проф.
- А кто такой проф? - спрашивает мелочь.
- Спроси у Микаэля, – предлагает Юрий
- Кто такой проф? – послушно спрашивает меня Алешка.
- Совесть на моем левом плече, чувак, – говорю я, и, вижу, как губы профессора под усами складываются в улыбку. Я кидаю взгляд на девчонку и встречаюсь с ее серыми глазами, и она быстро отводит их. А мне на наносекунду интересно, что же скрывается за этой безразмерной футболкой.
- Я уберу со стола, – встает Рита, когда все покончили с ужином. Лично я совсем не против, поэтому тоже встаю.
- Всем добра, – говорю я и ухожу наверх, в свою комнату. Надо признать, что эта не совсем то, что я ожидал увидеть внутри одного из домов в «Изумрудном». Это очень странная, любящая и дружная семья. И ещё чуть-чуть и я начну срать бабочками от умиления.
Выходные прошли, словно серые будни. В субботу мы с девчонкой помогали старой леди в кафе, я возился в подсобке, а профессорская дочь, то на кухне, то в зале. Мы с ней особо не пересекались. Впрочем, в воскресенье с утра ее вообще не было, но в четыре часа она пришла. Можно сказать, мы были вместе все выходные и не пересекались. Мне не понравилось здесь работать, тем более за это мне не платили, но выбора не было, пришлось выполнять поручения Анны Ивановны, у которой они, кажется, никогда не кончались. Хорошо, что через четыре недели я буду свободен.
Утро понедельника наступает с противного звонка будильника возле моей головы. Я открываю глаза и смотрю на эти чертовы маки, каждый раз, как первый. Ну что ж, сегодня первый раз в первый класс. Я слышал, что этот лицей считался одним из лучших, и славился сильными учителями и железной дисциплиной. И конечно, там учатся много богатых цыпочек, надеюсь, что они и в половину не такие, как профессорская дочь.
Я, подтягиваясь, выхожу из своей комнаты и натыкаюсь лицом к лицу с Ритой. Она только вышла из ванны в махровом синем халате до пят, с небрежным пучком на затылке. Она с изумлением осматривает меня, словно я приведение. Или все потому что, на мне нечего нет кроме боксеров.
Затем ее взгляд останавливается на тату на моем левом боку. Это надпись на латыни, она начинается у резинки боксеров и продолжается под ними до середины бедра. Возможно, у меня давно не было девчонки, но мое тело готово реагировать на этот взгляд.
- Хочешь потрогать? – я поднимаю одну бровь и слегка наклоняюсь к ней, она вздрагивает и моментально ее щеки вспыхивают. Она качает головой.
- Н-нет, спасибо, – говорит Чита, и поспешно удаляется. А я, тихонько смеясь, захожу в ванну. Это значительно поднимает мне настроение.
В лицей нас подвозит Анна Ивановна, на красном «Ниссан Жук». Перед выходом профессор пожимает мне руку и тихо говорит, так что слышу только я: « Помни о доверии. Так что не делай глупости». Черт возьми, это какие-то магические слова, потому что чувствую я себя неловко. А я в принципе забыл, что это за чувство. Когда Анна Ивановна останавливается напротив золоченых ворот, словно это какой-то Версаль, по меньшей мере, мы с Ритой выходим.
- Хорошего дняяя! – кричит нам Лешка, высунув свой качан из окна, и откуда он набирается этого дерьма? Я бросаю взгляд на девчонку рядом, которая ему в ответ улыбается и машет рукой. Когда мы заходим во двор, я вижу любопытные взгляды на нас. Черт, здесь много симпатичных цып, так что моя программа не будет такой скучной, это прям воодушевляет. Я не забываю послать несколько улыбок симпатичным мордашкам. А что профессор сам сказал, что надо подстраиваться под любые ситуации. А он вроде умный мужик.