- Я не буду спрашивать, – уверяет она, едва заметно передергивая плечами. Это забавно и вызывает невольную улыбку. Издеваться или спорить с ней мне, несомненно, доставляет удовольствие. Пожалуй, в этом скучном мире снобов я нахожу развлечение, и главное, оно всегда будет под боком.
- Ну вот, – расстраивается Кира и ее изумрудные глаза блестят озорством. Жаль, что у нее нормальный парень, с которым мне довелось обменяться рукопожатием.
Как выяснилось, самой хозяйки беседки, которую я разбил, не было в городе. Поэтому меня встречает чувак с квадратной рожей. Думаю, что именно он был тем парнем, кого создал Франкенштейн с криками: « Он – живой!». У беседки снесло одну стенку, так что за неделю, а то и меньше я справлюсь. Как так вышло, я не знаю, так как по-прежнему нечего не помню.
- Вот инструменты, - показывает мне Творенье, –я Кирилл. У тебя час, через который я приду и проверю как дела, – он зачем-то смотрит на часы, затем на меня и уходит. Я задумчиво оглядываю стенку, прикидывая как начать и к чему подступиться. И уже через пять минут погружен в работу.
Черт, неужели я никогда не узнаю, что произошло? Понятное дело, что наркоту мне подсыпали парни из банды. Но зачем это нужно? Скорее всего так приказал Погосян. Но вот зачем? Чтоб разбиться насмерть? Я вроде дорогу ему не переходил, наоборот он все время меня держал на виду, рядом с собой. Это всегда всех и удивляло, обычно начинающие парни с ним видятся редко, а я чуть ли не постоянн был ввязан в его дела. Да и, конце концов, чтобы от меня избавится, ему не надо было так изощряться. Достаточно дать приказ, и мне пустят пулю в лоб, так называемые братья. Поскольку я был один из свободно – вольных, это те, кто сам выбирает, чем заниматься, многие меня недолюбливали, мягко говоря.
Я чувствую вибрацию мобильника в кармане. Это смс от Эдо: « Чувак, ты жив?». Я оглядываюсь и набираю номер.
- Чувак, ты где? – Эдо отвечает сразу.
- Я говорил, в « Изумрудном», - я стараюсь говорить как можно тише.
- Вот это ты встрял…в родные пенаты собираешься?
- Появлюсь завтра, в клубе, вечером. Мне нужно чтоб ты меня забрал, адрес скину позже, сможешь?
- Без базару, бро, – говорит Эдо.
- Как мои девочки? – спрашиваю я
- Все с ними хорошо.
- Глаз с них не спускай!
- Бро, не волнуйся, все под контролем, – заверяет меня друг. И я удовлетворенно выдыхаю.
- До связи, – я быстро отключаюсь, поскольку вижу приближающуюся квадратную фигуру. Видимо, час прошел.
Дом профессора находился через два других участка, и я решил не спеша пройтись. Неожиданно вспомнилось как я застал вчера Читу, наклоненную раком. Очень удобная поза. Легко можно было спустить ее домашние штанишки и немного пошалить. И возможно, она была бы не против, я знаю, когда нравлюсь девушке. От этой мысли, меня пробирает легкая дрожь. Какого черта? В ней было все то, что по жизни мне не нравилось в девушках. Мой выбор был прост: яркие, красивые и тупые. Покувыркались и разошлись.
Я переступаю порог дома, ко мне пулей подлетает Алешка, верхом на палке и в ковбойской шляпе. Видок ещё тот.
- Индейцы-ы-ы! – кричит он мне с блестящими глазами, – Джонсон, индейцы!
- Ага, – я беру малого за голову и освобождаю себе путь, – девки у них не промах.
Алешка задорно смеется, закинув голову.
- Девочки противные, – сообщает он мне.
- Ну-ну, через десять лет запоешь по-другому, – отзываюсь я, разувшись.
- А что тогда будет? – не отстает от меня маленький засранец.
- Вырастит в штанах банан, – отзываюсь я, скорее механически, чем обдуманно.
- Банан? – изумленно переспрашивает Алешка и в недоумение смотрит на свои штаны, эта заставляет меня рассмеяться.
- Я готов с тобой поиграть, - треплю парня по плечу я, и сам, удивляясь такому порыву.
- Да-а? – недоверчиво и вместе с тем радостно протягивает Лапушка – младший.
- Да, ковбой, – я щелкаю его по шляпе, – но только если ты обыграешь меня в футбол.
- Сейчас? – не верит своему счастью мальчик.
- Позже, – проговаривает голос профессора за спиной. Интересно он давно здесь стоит?
- Ну, папа! Ну, пожалуйста, сейчас! – тут же просит Алешка. Профессор сдвигает брови к переносице.
- Сейчас ужин, так что вперед, мыть руки, – приказывает он, и Алешка больше не возражает.
– Поработал? – это уже обращено ко мне.
- Ага, – отзываюсь я.
- Удачно?
Я пожимаю плечами, мне никто нечего не говорил. Он внимательно вглядывается мне в лицо.
- Что ищете? – выдыхаю я.
- Микаэл, ты явно напряжен, – спокойно отвечает Юрий Викторович, поправляя очки на носу.
- А вы мистер очевидность, – отзываюсь я, – я как бы живу в чужой семье, знаете, – я усмехаюсь, – травма и все такое.
Профессор нечего не отвечает, лишь бросив на меня последний взгляд, уходит, предоставляя мне возможность умыться после работы.
Позже, когда я захожу в кухню, все семейство в сборе.
- Сегодня макароны по-флотски, – сообщает Анна Ивановна. Ее внучка стоя у плиты накладывает порции по тарелкам, – ну что, как прошел твой день, юноша?
- Хорошо, – без энтузиазма отвечаю я.
Все садятся за стол, я занимаю привычное место рядом с Алешкой.
- Милая как твой прошел? – интересуется профессор.
- Все хорошо, папа
- Как роль Ларисы? Когда спектакль?
-Ты играешь? – смотрю я на нее с любопытством, она поднимает свои глаза на меня.
- Д-да, – говорит она, – у меня доп. факультатив театр.
- А там будут неприличные сцены?
- Юноша! – одергивает меня Анна Ивановна, но ее глаза смеются, – не за моим столом. И возможно тебе стоит перечитать «Беспреданицу», чтоб не задавать подобных вопросов.
Беспре…что?
- Да, мэм, – говорю я.
- Алиса говорит, что у меня, получается, – отвечает отцу Рита, но в ее голосе я не слышу уверенности.
- Я в этом не сомневаюсь, – улыбается тепло профессор.
- А мы пойдем смотреть, как Рита играет? – спрашивает Алешка.
- Обязательно, все вместе, – заверяет его Анна Ивановна.
- И Микаэл? – мальчик смотрит на меня
- Вряд ли, – отзываюсь я.
- Почему? У Риты учится много девочек, – заверяет меня Алешка, – ведь у тебя уже вырос банан в штанах, тебе будет интересно…
За столом воцаряется звенящая тишина, все взгляды устремлены ко мне. И первым нарушает тишину ее смех, такой смех от которого все заботы отходят на второй план, и ты сам заражаешься им. Больше никто не сдерживается, и на десять минут кухня погружена в хохот и всхлипы. Твою мать, куда я попал?
На следующий день тренер по баскетболу наконец-то обращает на меня внимание и подзывает к себе.
- Ну-с, – произносит он, - Самсонян, покажи на что способен, – и бросает мне крученный мяч. Я без особых усилий перенаправляю этот мяч в сетку. Остальные перестают разминаться и кто-то даже присвистывает.
- Случайность, – бросает Артем, я получаю подачу откуда-то сбоку, ловко ловлю мяч и оп! Мяч опять в корзине. Если я умею делать что-то, то делаю хорошо, а играть я умел. Что футбол, что баскетбол для меня были пройденным этапом моего детства. Я поворачиваюсь, смотрю на Артема и ухмыляюсь, он лишь слегка хмурит брови, но нечего не говорит.
- Ну чего стоим? – рявкает у меня под ухом тренер, - вперед, десять кругов для разминки. И ты включайся, – последние слова обращены ко мне. На самом деле мне уже надоело сидеть и смотреть на тренировку, скука ещё та. А размять свои косточки я всегда не прочь.
Мы начинаем бежать, Артем на втором круге равняется со мной и делает мне едва заметную подножку. Я лечу носом по полу. Мляя, кажется, он нарывается…Я вспоминаю, как его девчонка еще в обед делала мне минет, и ухмыляюсь. Олень.
- Что рыло тянешь? – спрашивает Артем, – я с тобой не закончил, мудак!