Вскоре пейзаж сменился. Это было через большую дорогу. Это был один из самых криминальных и бедных районов нашего города. Именно здесь я и родился, это был мой район. Я подъезжаю к старой пятиэтажке и стоя у двери, стараюсь тихо войти в квартиру, но моя мама уже стоит перед дверью, воинственно уткнув руки в плотные бока. Она невысокого роста, кареглазая и очень красивая. Ради нее я готов на все.
- Где ты был? – спрашивает она, - опять со своим «Братством»?
Я смотрю в сторону комнаты, где мирно спит моя сестра, ей только недавно исполнилось десять. Мамин воинственный шепот ее не будит.
-Ма, че ты, – я наклоняюсь целую ее и обхожу. Она следует на кухню за мной.
- Я волновалась, – говорит она, начиная разогревать сковородку.
- Не о чем, ты же знаешь, на этих улицах боятся меня, – спокойно отвечаю я, следя за ее движениями, она качает головой.
- Ты в это втянулся и тебе это нравится…ты ведь умный парень, у тебя есть будущее
- Ты же знаешь, ма, - прерываю я ее, – ты либо за нас, либо против нас.
Мама вздрагивает при каждом слове. Они ненавистны ей, да чего уж, они ненавистны мне.
- Разбуди Софью, вам скоро в школу.
Я, молча, выхожу из кухни, и сажусь на корточки возле моей сестры. Второй человек в моей жизни, за которого я отдам свою жизнь.
- Эй, кянк, – я касаюсь пальцем ее носа. Девочка открывает карие глаза и часто моргает, но понимая, что это я, улыбается.
- Я ещё немножко посплю, – говорит она и переворачивается. Я взбираюсь на ее кровать и начинаю изводить щекоткой, она вырывается, пищит, смеется и умоляет меня перестать.
- Давайте за стол, – прерывает наше веселье мама, и мы чуть ли не наперегонки бежим к столу, на котором уже дымятся блины.
- А как же армянская кухня? – говорю я, стаскивая один блин себе.
- Ты на половину русский, – напоминает мама
- Ма, ты так похожа на армянку, что я просто забываю об этой половине
Мама улыбается и убирает волосы с моего лба. Кто-то звонит в дверь, и она уходит. Возвращается обратно с моим придурком другом Эдо. Вечно со счастливой рожей и дурацкой улыбкой от уха до уха.
- Привет всем! – он присаживается на корточки у моей сестры, – когда ты уже вырастишь, азис, я жениться хочу, а не на ком.
София краснеет, как рак. Все знают о ее симпатии к этому парню, включая его самого.
- Отвали от нее, – говорю я беззлобно.
- Садись, покушай, – предлагает моя мама.
- Спасибо, теть Вера, но мы спешим в одно место.
- Мы? – уточняю я, Эдо смотрит на меня и кивает.
- В какое место? – хмурится мама, хотя я уверен она и так все знает.
- Все, я ушел, – я целую маму, щелкаю по носу сестру, слушая ее возмущенное «Эй!», и выхожу с другом на улицу.
- Будешь? – Эдо предлагает мне сигарету, я хватаюсь за кончик и вытаскиваю ее из пачки.
- Что хочет Азат? – спрашиваю я
- У него стрелка, просил нас подстраховать.
- Порошок? – спрашиваю я, выпуская дым. Эдо качает головой, – оружие?
- Трава, – отзывается друг.
- А почему в такую рань?
- Может, мы поедем, и ты у него спросишь? – предлагает Эдо, и мы взбираемся на моего Амиго и направляемся на один из складов «Братства волка». Это братство было создано для поддержки нерусских в России, оно боролось за наши права, помогало с работой и учило друг друга поддерживать. На самом же деле это просто отморозки, привозящие в страну наркоту, оружие и зарабатывающее деньги на таких как я, Эдо и многих других. Многие вступают в братство добровольно, и это стало крутым, но когда понимаешь в какое дерьмо ты попал, уже поздно, из братство нельзя выйти, во всяком случае, живым. Я никогда не хотел входить в это братство, мой папа был в нем, и я изначально знал, что это дерьмо. Но есть один негласный закон, который говорит, если в твое шестнадцатилетние приходит главарь и говорит, что братство выбрала тебя и задает один вопрос. « Ты с нами? Или против нас?» Если ты выбираешь второе, то возможно на следующий день ты и твоя семья будете просто мертвы, поэтому, не колеблясь, я выбрал первое, как, когда-то мой отец.
Плюс того, что тебя выбирали, состоял в том, что ты сам выбираешь, чем будешь заниматься. Я не торговал наркотой и оружие. Я стал выбивала. Я и мой друг. Мы выбивали долги, не спрашивая за что. Но если кто-то должен был братству, он возвращал долг, так или иначе. Поверьте, физический труд, которым я вынужден был заниматься лет с тринадцати, сделал из меня крепыша и выглядел я довольно сурово, украшенный многими шрамами, полученные в драках либо со скинхедами ( единственное от чего я получал удовольствие), либо с враждующими другими группировками. Так что одним своим видом, я внушал страх. Именно поэтому Азат Погосян, тот самый глава братства, старался, чтобы я находился во время сделок рядом. Я умен и быстр, особенно в стрессовых ситуациях.
-Барев, – говорит нам Погосян и пожимает наши руки.
- Почему в такую рань? – спрашиваю я, выхватывая еще сигарету у Эдо.
- А ты что боишься в школу опоздать? – хмыкает Азим, еще один головорез и правая рука Азата. И у меня подозрения, что если ему Погосян скажет слизать грязь с его подошвы, то он это сделает.
- Я хотя бы знаю, как это слово пишется, – парирую я, вдыхая никотин через сигаретный фильтр. Когда-то я мечтал конструировать самолеты, но в шестнадцать - все мечты перечеркнулись, напоминая о том, что у таких как я нет будущего. Но в школе я все равно остался, не смотря не на что, учиться мне нравилось, и это мне удавалось. Но даже под страшными пытками я в этом не признаюсь.
- Ты нарываешься, чувак, – тихо произносит Азим, прищурив глаза.
- Заткнитесь, – бросает нам лениво Погосян, прислушиваясь к урчанию мотора подъезжающей машины.
Проверка на оружие, жучков и всякой другой фигни проходит у нас буквально пять минут. Сделка проходит гладко, никаких левых движений.
- Я вам позвоню, – обещает нам Азат и уходит вместе с Азимом. Мы с Эдо остаемся одни.
- Я могу подвезти тебя до школы, – предлагаю я
- На кой она мне, – отзывается мой друг, и мы выходим на улицу, прощаясь с ребятами, многие живут на этом складе. Я пожимаю плечами и сажусь на мотоцикл. На первый урок я явно не успеваю, зато можно успеть на второй. Я и так уже на крючке у начальства школы, но мои хорошие оценки не позволяют им избавиться от меня.
Азат дает о себе знать через три дня. Я с Эдо в клубе оттягиваемся, сидя на диванчиках. Возле нас сидят две хорошенькие длинноногие красотки, вечно хихикающие, мне кажется они под кайфом. Но мне все равно, я все равно получаю удовольствие, каждый делает выбор сам.
- Да, – беру я телефон, отодвигаюсь от рыженькой девчонки.
- Ахпер, дело есть,– говорит Азат, он всегда вставляет армянские слова в разговоре со мной, думая, что это нас сближает. Но это не помогает, он никогда бы не смог мне стать братом.
- Где и когда? – спрашиваю я.
- В одиннадцать, – он диктует адрес, по которому живет очередной должник.
- О` кей, – говорю я и смотрю на часы, только пол десятого, а это значит время есть. Эдо внимательно смотрит на меня, обнимая льнувшую к нему девчонку.
– В одиннадцать, – отвечаю я на его я, и он кивает, улыбаясь. Затем поворачивается и начинает забавляться со своей цыпочкой.
- И я хочу, – зазывно смотрит на меня рыженькая, и я не заставляю ее просит меня дважды.
В одиннадцать мы у нужной нам двери, я настойчиво звоню в дверь. Тишина. Ну-ну. Азат не будет посылать своих людей в пустую квартиру. Я достаю из кармана штанов отмычку и недолго ковыряю в замке. Щелк! Готово. Мы заходим в темную квартиру, и Эдо, на что-то натыкаясь, матерится себе под нос. Следом я слышу, как на него обрушивается удар, и слышу его сдавленный крик. Его тяжелое тело падает. Я отскакиваю в сторону и тихо вытаскиваю из носка пистолет, ясно различаю фигуру со стулом (им он, должно быть, и огрел Эдо), нащупав, выключатель я резко включаю свет.