- Та Дааам, – холодно говорю я, и вижу, что вид пистолета заставляет дрожать табурет в его руках. Это мужчина лет за пятьдесят, по его глазам я вижу, что он наркоман, и что он до чертиков напуган.
- Кккто вы?! – кричит он истерично, я в два шага оказываюсь рядом с ним и подставляю дуло к его лбу.
- Тебе привет от Погосяна, - говорю я, – если завтра до шести не будет денег, завтра после шести не будет тебя. Ферштейн?
- Прошу вас.. я все верну, все сделаю, – мужчина начинает плакать, я убираю пистолет. Хватаю его за шею, швыряю об косяк. У него льется кровь из носа, он пытается его зажать. Но кровь не останавливается. Кровь, смешанная со слезами на лице у взрослого мужчины, для меня это уже перебор. Тошнота подходит к горлу.
- Пошел отсюда, ну, - сурово говорю я, он спешит за дверь собственной квартиры. Я наклоняюсь к Эдо и дергаю его за плечо.
- Э, харе спать, – говорю я. Он открывает глаза и часто моргает, приходя в себя. Он садится и хватается за место удара, где наверняка будет шишка.
- Что за хрень? – говорит он, вставая.
- Чувак, тебя уделал старик, – смеюсь я. Он озадачено смотрит на меня.
- Ты заливаешь.
- Ну-ну, – говорю я, усмехаясь, затем пинаю стул, – а вот и орудие преступления.
- Где он? Я его убью! – вскипает Эдо.
- Уже давно наделал в штаны и удрал, - продолжаю смеяться я, – Пошли, нам пора выбираться из этой дыры.
- Если что, этого не было, – предупреждает Эдо, перед тем как выйти из квартиры, – и хватит ржать, идиот!
Похоже, это сильно его задело, поскольку дальше он бубнит себе под нос что-то вроде: « Хоть бы он не принес денег, чтоб я его смог замочить», а я мысленно отвечаю: « Хоть бы принес».
Смерть моего отца была на моих глазах, когда мне едва стукнуло семь. И вот я опять стою за его широкой спиной.
- Не надо, не здесь, я с сыном, – говорит мой отец, – отпусти его.
Я в страхе жмусь к нему, чувствуя только страх.
- Пусть и для него это будет уроком – говорит отдалено знакомый голос. Раздается громкий выстрел, отец падает, его лицо залито кровью. Я вижу его убийцу, но от страха этот образ стирается из моей памяти. А я чувствую дикую пустоту всепоглощающий страх.
Я резко сажусь на кровати и тяжело дышу. Мне нужно сделать глоток воды и немного прийти в себя. Кошмары вернулись. Пять лет они меня не мучили. Я прохожу в кухню. Один и тот же сон все мое детство, убийство моего отца было шокирующим. Почему сегодня кошмар вернулся? Я вспомнил сегодняшнего наркомана в крови. Может, вид крови вызвал старые воспоминания? Только теперь сон был ярче, и я впервые услышал голос убийцы. Значит, все это до сих пор есть в моей голове.
- Что-то случилось? – сонно спрашивает мама, которая появляется на пороге кухни. Я смотрю на нее.
- Кто убил папу? – спрашиваю я. Она явно бледнеет.
- Ты же знаешь, это был скинхед, - отвечает она, и теперь я явно вижу, что она врет. Но зачем маме врать? Стоит это выяснить, – а в чем дело? Ты что-то слышал?
- Нечего не слышал, – медленно говорю я, раздумывая, кто остался в живых, когда папа был в братстве, – просто сон плохой.
Мама обеспокоено смотрит на меня, затем подходит ко мне и прижимает мою голову к своему животу.
- Бедный мой сын, – грустно говорит она, – тебе многое выпало, ты быстро повзрослел, и в этом есть и моя вина…я не уберегла тебя, а ведь я мать…
- Ма,– я мягко отстраняюсь от нее, – иди спать, все в порядке.
- А ты? – спрашивает она.
- И я следом, – обещаю ей. Она глубоко вдыхает и уходит обратно в комнату.
Я действительно иду в свою кровать. Но так за эту ночь и не могу уснуть. Никак не могу взять в голову, почему если я видел убийцу, я не могу его вспомнить. Нечего. И почему моя мама мне врет? Естественно чтобы уберечь, но от чего или от кого? Теперь у меня взрослого появились вопросы, и я найду ответы. Так или иначе.
Маргарита.
Наш учитель по литературе заболел, и наш класс сажают вместе с 11 «А», тем самым классом, где учится Артем, тот самый, который бросил меня по средствам смс. Прошло две недели скучных школьных будней, и он ни разу не сделал даже маленькой попытки поговорить со мной. И это было мучительно. Как все могло так измениться?
- Хватит жевать губу, – говорит мне Кира, пока мы устраиваемся на задней парте. В кабинете полный хаос. Те, кто вошли, непременно должны поговорить с теми, кто в классе. Гул стоит такой, словно рой пчел спустился в поисках меда. Учительница по литературе хрупкая блондинка с идеальным макияжем, легонько стучит ладонью по столу.
- Ребята, рассаживайтесь быстрее, иначе мы никогда не начнем!
- Большая потеря, – скептически замечает Кира и смотрит на меня, – Милая, если бы от взглядов возникали дырки, то Красавчик давно бы превратился в бублик.
- Я что пялюсь? – спрашиваю я.
- Не то слово…и, кажется, не думаешь останавливаться.
В этот момент Артем поворачивается, и наши взгляды пересекаются, и я заслуживаю легкий кивок головы и едва заметную улыбку. Здорово!
- Я просто идиотка, – выдыхаю я и стараюсь смотреть куда угодно, только не на спортивные плечи капитана баскетбольной команды.
- Это точно, – утешает меня моя подруга. Я смотрю в окно, как гнутся деревья от силы ветра, и снова возвращаются в прежнее положение. Вот бы и мне так, вернуться в привычное русло жизни, как было двенадцать лет моей жизни.
- Ну ладно, я шучу. Забей, - Кира берет мою руку и хочет сказать ещё что-то, но учительница, наконец, добивается относительной тишины и начинает урок про повесть « Гранатовый браслет» Куприна.
Во время большого перерыва, все как всегда располагаются по своим местам, гул в столовой превышает, тот, что был в кабинете в десять раз.
- Где Максим? – спрашиваю я, когда мы с Кирой садимся за стол.
- У него трехдневные соревнования в Москве.
- В начале года – удивляюсь я.
- Время идет, жизнь движется – говорит Кира. Тут к нашему столику подлетает Аня Звончеко из Школьного Совета, и сует в мои руки листовку.
- Что это? – спрашивает Кира.
- Вечеринка в честь Хелуина – читаю я - школа организует вечеринку для старшеклассников…Великолепно! И это когда у меня нет парня!
- Так до Хелуина еще знаешь сколько времени? Так что еще не вечер!
Я лишь выдыхаю, даже на долю секунды тяжело себе представить, что у меня может кто-то появится.
- Почему этот козел так ведет себя! – не выдерживает Кира, – надо было тогда не останавливать Макса.
- Это бы не решило проблему, ты знаешь я против любых форм насилия – хотя признаться честно мне пару раз хотелось врезать, по этому идеальному лицу. Но папа с детства меня учил все конфликты нужно решать словами.
- О, – говорит Кира и смотрит через мое плечо на вход в столовую, я быстро обвожу взглядом притихшие столики, многие смотрят в то же направление. Я оборачиваюсь. В проеме стоит и улыбается Власова Марина. О.Боже. Мой. Марина Власова была моим кошмаром с младших классов. Когда в первом классе она испустила газы во время перетягиватния каната, а это услышала только я. « Фууу! – заорал тогда Петров – Кто навонял – то!?» « Это Марина», - любезно ответила я. Смеху тогда было столько, что бедная Марина убежала вся в слезах. История забылась, а эта девочка выросла в настоящую стерву и устраивала мне подлянки в течение всех моих школьных лет. В десятом классе она уехала учиться в Англию и здесь в ближайшее время ее никто не ждал. Во всяком случае, я точно не ждала. И сейчас она, не ее призрак, а она сама стоит в проеме двери и ещё такая красивая, что хоть глаз выколи. У нее прямые длинные по пояс черные волосы с прямой челкой до бровей, ее большие подведенные глаза сверкают, словно небо перед грозой. Длинноногая, с идеальными формами и узкой талией, в общем, год в Англии нечего не изменил. И мои школьные будни теперь станут увлекательнее. В кавычках. Марина в старшей школе стала своеобразным лидером, и, как известно, таким людям нужно какого- то унижать, и этим кем-то была я. Последнее, что она сделала со мной, это вылила какую-то гадость мне в сумку, что пришлось выкидывать вещь, хотя она мне очень нравилась.