Позже к семи часам мы приехали в клуб, где к нам присоединились ребята из братства…а потом я открываю глаза в клетке, словно животное.
- Эй, парень, на выход! – приказывает голос с оттенком металла и отпирается моя дверь. Мне надевают наручники и ведут под конвоем в комнату с железной дверью. Внутри голые бетонные стены, стол, по обе стороны которого расположены недлинные лавочки, на окне решетка. Похоже, что я серьезно влип. Меня сажают на одну и скамеек и оставляют одного. Сама атмосфера давит на меня. И мне становится страшно. Мне страшно, что без меня пропадет моя мама, чтобы не говорило братство, им на всех было плевать. Мне страшно, что без меня кто-то может обидеть мою сестру. И мне страшно, что я мог сделать то, за что сам себя не смогу простить некогда. Я мог убить.
Я кладу голову на ладони и закрываю глаза. В этот момент разносится скрип металлической двери, я поднимаю глаза. Передо мной стоят двое: один плотный с большим животом одет в униформу полицейского, у него гладкая лысина и второй подбородок, его глаза слегка выпучены и водянисто-голубые, кажется, что смотрит сквозь тебя. И мне не по себе от этих глаз. Второй мужчина высокий и подтянутый, на нем черный дорогой костюм. Его пышные усы скрывают верхнюю губу, а волнистые волосы опускаются по шеи, у него приятное лицо, его серые глаза за стеклами очков смотрят с каким-то сожалением и грустью. И от этого мне тоже не уютно.
- Та-акс, – говорит Страшные-Глаза, и стучит по столу пальцами. Усатый отходит в дальний угол, – И как же вы гражданин-товарищ докатились до такой жизни? Как твое имя? Фамилия?
Мое сердце вот-вот остановится. Что, черт возьми, я натворил!? И почему я нечего не помню, я выпить-то и успел только одну кружку пива. В моей голове какие-то глупые отрывки из услышанных ранее рассказов ребят, побывавших в отделении. «Нужно все отрицать», « Требовать адвоката!» « У тебя есть право на звонок»… Все это мешается в кашу в моей голове.
- Я несовершеннолетний, – тупо говорю я, сам не знаю почему. Полицейский смотрит на мужчину в углу, тот слегка качает головой.
- Мы можем вызвать твоих родных?
Я думаю о своей маме, меньше всего я хочу ввязывать ее в эту историю. Тем более, пока я сам не узнаю, в чем суть этой истории.
- Мне нужен адвокат и звонок, – говорю я.
- Юра, смотри, какая молодежь просвещенная пошла, – хохочет служитель закона, – а мне нужен отпуск и путевка на Мольдивы. Давай мечтать вместе?
Я смотрю на свои руки.
- Что я сделал? – спрашиваю я.
- Однако, – удивляется полицейский – Ты нечего не помнишь, верно?
Я отрицательно качаю головой.
- Ну что ж, в тебе было столько наркотиков, что это не удивительно, – замечает Страшные-Глаза, – ты надрался и почувствовал себя Брюсом Всемогущим и, сев в чужую машину разбил ее в хлам о забор и беседку одной милой пожилой леди.
- Машину? – как идиот переспрашиваю я.
- Да-да, дорогущую машину вот того милого мужчины, который стоит в углу, и въехал прямо в забор его милой соседки.
- Она жива? – я до боли сжимаю кулаки и поддаюсь слегка вперед. Страшные-Глаза смотрит на меня словно изучает, он поджимает губы, и я очень боюсь узнать, то, что он может мне сказать. Но я твердо уверен, что готов ответить за все.
- Я хочу поговорить с ним наедине, – неожиданно подает голос Усатый из угла, Страшные – Глаза быстро бросает на него взгляд. Я понимаю, что скорее всего сейчас меня будут бить, я бы точно избил за свою «Инфинити», не удивлюсь если в очереди за дверью та милая пожилая соседка, чью беседку я разломал, судя по всему. Если, она конечно жива, на что я тоже очень надеюсь.
- Пожалуйста, – любезно говорит полицейский, интересно, сколько он получил на лапу, думаю немало, судя по костюму этот чувак купается в деньгах.
- Денис, я тебя прошу, сними с него наручники – неожиданно морщится Юрий, и на мое удивление браслеты исчезают с моих рук. Страшные-Глаза выходит, а я тру свои запястья.
- Ты впервые здесь? – спрашивает меня Юрий, я, молча, киваю, думая, что у него здоровые кулаки, судя по большим рукам, - тебе страшно?
Я никогда не был трусом и не собирался им становиться. Я был готов ответить за свои действия.
- Делайте что задумали, – говорю я.
Мужчина удивлено поднимает брови.
- А что же, по-твоему, я задумал?
-Побить меня.
Мужчины выдыхает и качает головой, он смотрит на свои руки.
- Так было бы легче, не так ли? – спрашивает он.
- Да, – честно отвечаю я. И мы замолкает на минуту.
- Я против насилия, оно не ведет к результату.
Я вспоминаю своих должников, и их испуганные лица.
- Еще как ведет, – усмехаюсь я, хотя мне совсем не смешно.
- Насилие порождает насилие, – как заклинание произносит Юрий - Ты состоишь в банде?
- Нечего не слышал о бандах,– пожимаю я плечами, он указывает на мою тату, которая на левом плече в виде тени волка воющего на невидимую луну. В братстве такая была у всех. Я вновь пожимаю плечами, на этот раз молча.
- Как тебя зовут? – спрашивает Юрий
Я на мгновенье задумываюсь, какое имя мне ему сказать.
- Микаэл, – отвечаю я .
- У тебя есть родные?
- Мама и сестренка.
- Отец?
- Под землей, – мрачнею я.
- Что с ним случилось?
- Чувак, он умер, – я запускаю руки в волосы, – иначе, что ему ещё там делать?
- Ты понял мой вопрос.
-Его убили, – нехотя отвечаю я.
- Кто?
Я лишь пожимаю плечами, как можно ответить на вопрос, на который не знаешь ответ.
Мужчина встает на ноги и начинает выверять пол большими шагами от стенки к стенке. А я чувствую легкое облегчение, и слегка расслабляюсь. Я смотрю на железную дверь, только бы я смог смыться, залечь на дно. Но я понимаю, что в данных обстоятельствах это просто нереально.
- На сколько меня посадят? Спрашиваю я, от его хождений начинает кружиться голова, да и ушибленная нога начинает ныть. Он останавливается, смотрит на меня и садится снова напротив.
- Ты никуда не сядешь, – говорит он. От удивления у меня пропадает дар речи.
-Не сядешь, – повторяет он более уверенно.
- Чувак, у меня нет денег, и тем более их нет у моей мамы.
- Лапушка Юрий Викторович – говорит мужчина.
- Чего?
- Меня зовут Юрий Викторович.
- Денег все равно нет, – хмурюсь я. Серьезно, у этого человека в дорогом костюме фамилия Лапушка? Серьезно? Тем временем он закусывает нижнюю губу и задумчиво смотрит в сторону.
- Слушай, Микаэл, вот что я тебе скажу, а ты подумай. У тебя существует два выхода из этой..эм…комнаты. Либо твое дело передается моим давним другом в руки инспектора по делам несовершеннолетних, либо ты решишь поучаствовать в одной программе.
- В программе? – не понимаю я.
- Да, видишь ли, я доктор психологических наук, и довольно успешный бизнесмен. Мне жаль мою машину, все же деньги на нее я зарабатывал тяжким трудом, но еще больше мне жаль тебя…
- Мне не нужна ваша жалость.
- Я в этом не сомневаюсь, – грустно вздыхает профессор психологических наук, – но хочешь ты того или нет, ты разлагаешься как личность, ведя такой образ жизни.