Маргарита.
Черт, я, кажется, краснею под его взглядом и дурацкой ухмылкой. Надо признать, что когда речь шла о трудном подростке в нашем доме, я его себе представляла иначе. В моем уме это был парень немногим старше Алешки. А этот Трудный Подросток стоит на голову выше меня, весь из себя. Признаюсь, что очень привлекательный: красивые шоколадные глаза, хорошо контрастируют с его смуглой, словно легкий загар, кожей, узкие губы дополняют волевой подбородок, а нос с небольшой горбинкой, не портит, а лишь прибавляет мужественности образу. У него широкие плечи и накаченные руки, словно он с трех лет ходил в спортзал. Вид довольно суровый, но неглубокий шрам на правой скуле, и над левой бровью, говорит о том, что этот парень не из металла, а также как и я из плоти и крови.
- Очень приятно, – я вспоминаю, что обещала папе быть вежливой.
- А ты играешь в футбол? – спрашивает в свою очередь мой брат и его голубые глаза загораются от перспектив.
- Уж получше девчонки, – он смотрит прямо на меня. А Лешка смотрит на него недоверчиво.
- Рита не девчонка, – выдает мой брат, – девчонки противные, а она моя сестра!
- Напомни, и мы поговорим с тобой позже на эту тему, я объясню, что они бывают не такие уж и противные…
- Ну-с, пройдемте в дом – кашляет мой папа.
В доме нас встречает бабушка, она слегка хмурит брови и напускает строгость во взгляде.
- Это Анна Ивановна, моя теща и хозяйка в доме, – представляет ее мой папа. Микаэл явно с интересом оглядывает мою бабушку. И затем смотрит на меня, словно что-то сверяя.
- И твой надзиратель, – добавляет тем временем бабушка и смотрит на наручные часы – ужин будет готов через 15 минут.
- Рита, может, ты пока покажешь Микаэлю его комнату? – предлагает мне папа.
- Конечно, – отзываюсь я и иду по направлению к лестнице, он, молча, следует за мной.
- Значит, это ты разбил папину машину? – говорю я, чтобы заполнить тишину, но тут же, жалею об этом, нашла что сказать!
- Ага, – неохотно отзывается он – так значит ты действительно девчонка?
Я останавливаюсь на лестнице и поворачиваюсь к нему.
- Не поняла.
-Забей, – говорит он и проходит мимо меня, пожалуй, слишком близко, чем мне бы хочется. Ты должна ему сострадать, говорю я сама себе, и, делая глубокий вдох, следую за ним.
- Эта дверь? – указывает он.
- Нет, это ванна, – отвечаю я, однако это его не останавливает, и он уже открывает дверь, осматривает и присвистывает.
- У меня зал и то меньше…А это что за херня? – он показывает на утреннее расписание приема душа. Эта идея пришла мне в голову сегодня утром, чтобы не возникало толкучки у дверей ванны. И теперь мне не кажется, что это такая уж хорошая идея.
- У нас не ругаются, – говорю я.
- Но это правда херня, – отзывается он, – я и душ не меньше сорока минут вместе, а здесь по 15 минут на каждого.
- Ты можешь вставать раньше, и мы с тобой поменяемся местами… - я осекаюсь, потому, что он смотрит на меня как на чокнутую.
- Ну уж дудки, – говорит он, – кто успел – того и тапки.
Я не знаю, что на это ответить, поэтому я поворачиваюсь и указываю на противоположную стенку.
- Вот твоя комната, ближе к углу, а рядом Лешкина.
-А где твоя? – спрашивает он, демонстративно опускает глаза на мою грудь, словно опять читает надпись на футболке, его правая бровь приподнимается. Я закусываю нижнюю губу.
- Она за углом – как можно непринужденней говорю я, а щеки предательски начинают полыхать. Этот парень должно быть в детстве принял таблетки хамства и, похоже, до сих пор был под их воздействием.
- Буду. Знать, – бархатным голосом говорит он и открывает дверь комнаты для гостей. На стенах белые обои с красными маками, кровать располагается напротив балконной двери, по правую сторону от кровати шкаф, по левую письменный стол со стулом.
- Как тебе? – спрашиваю я.
-Очень..ээ…женственно, – говорит он, я снова закусываю губу. И в моей голове прокручивается словно мантра, одни и те же слова: « Терпимость. Сочувствие. Соучастие».
- Черт, это клево, детка! – говорит мне Кира на следующий день в лицеи.
- Нечего клевого, - отрицаю я, – он наглый, такое чувство, что он хозяин в доме, а не мы. И он..
- Сексуален? – предполагает Кира, я смотрю на нее и выдыхаю. Не могу я сказать, что она не права.
- И еще он будет учится с нами, – меняю направление темы я.
- Здесь с нами? – восклицает Кира и прижимает папку в руках к груди, затем мечтательно закатывает глаза, – Зек среди просторов Лицея Изумрудный…это захватывает!
- Он не…
В этот момент нам на встречу идут девочки, Марина и ее приспешницы Аня, Арина, Аля, проще говоря, 3А. Марина довольно сильно задевает меня плечом и у меня выпадает папка из рук.
- Полегче, – говорит Кира, Марина не обращая на нее внимание смотрит на меня и ухмыляется.
- Лапуш, ты даже не представляешь, как я по тебе скучала.
- Предпочитаю любовь на расстоянии, – говорю я и наклоняюсь за папкой.
- Я смотрю, у тебя голосок появился, но нечего это спесь быстро пройдет…Ты ведь не думаешь, что у Темы были к тебе чувства?
- Ты нечего не знаешь о нас, – говорю я, непроизвольно сжимая кулаки.
- Я знаю, что он просто тебя жалел, – продолжает она, и слегка наклоняется ко мне, нарушая личное пространство, – даже в его сторону не смей смотреть, поняла?
- Может еще и в коридоре не дышать? – вмешивается Кира, Власова переводит свои удивительной красоты глаза на нее и ведет плечиком, затем по-царски задрав голову, удаляется со всей своей свитой.
-Вот же стерва, – говорит Кира и смотрит на меня, – ты в порядке?
Я качаю головой, я явно не в порядке, до этого дня Марина меня не замечала, и меня, вполне, это устраивало. И я думала, что весь детский сад остался в средней школе.
- И Артем с ней, – замечаю я грустно.
- Ну, с ней и ее шавки, – говорит мне Кира и обнимает меня за плечи одной рукой, улыбаясь, – зато у тебя дома свой собственный зек, а это в сто раз круче.
- Он не зек, – отзываюсь я, улыбаясь, и мы спешим на урок, до которого остается ровно минута.
Позже на своем спортивном, в кавычках, дополнительном факультативе, я из зала наблюдала за тем, как наша руководитель Алиса Алексеевна выбирает из девочек Ларису, чтобы удачно поставить очередную пьесу, на этот раз это была «Бесприданница». А мне хочется закрыть глаза и уснуть, я устала за сегодня, да и настроения не было совершено. В основном этот факультатив интересовал творческих натур, и надо сказать они верили, во все что творили.
Наш руководитель молодая девушка, наверно 25 лет, высокая и тонкая словно жердь. Ее пшеничного цвета волосы подстрижены совсем коротко, и оттого, карие глаза выделяется еще ярче на белоснежной коже. К своей работе она относилась крайне серьезно, когда будто мы ставили пьесы не в школе, а, по меньшей мере, в театре на Таганке.
Сейчас читали монолог из 4 действия, диалог между Ларисой и Кандашовым. Последнего играл Рома Абремер из 10 «А», он был среднего роста, среднего телосложения, с темным хвостиком за затылком и глазами цвета шампанского, и у него здорово выходит. Впрочем, на мой взгляд, и у девчонок, тоже неплохо выходит Лариса, но Алиса всех бракует.
И тут наши взгляды пересекаются с моим руководителем. О, нет. Не просто нет, а нет, нет, нет.
- Риточка, а ты чего забилась в углу? Давай на сцену!
- Я не играю, – отозываюсь я, не двигаясь с места. Но упрямая Алиса показывает мне на сцену. Мне нечего не остается, как взять у нее сценарий и встать рядом с Ромой. Он мне ободряюще улыбается, а я опускаю глаза в текст и начинаю: