— Мы бежим через три человека, — пыхтит возле меня Настя, активно делая растяжку.
— Угу, — мычу ей в ответ и выпрямляюсь.
«Не смотри на поле! Не смотри!» — стучит в моей голове.
Вняв разумной просьбе внутреннего голоса, я вообще отворачиваюсь от бегающих футболистов. И чтобы не мешать Насте, собираюсь отойти назад. Но успеваю сделать лишь один шаг...
В меня врезается что-то огромное и в прямом смысле валит с ног. Я лечу к земле так быстро, что даже не подстраховываю себя руками. Тело за секунду пронзает боль, заставляя зажмуриться, а лёгкие сжаться и путать вдох с выдохом.
Преодолевая жгучее покалывание в левой руке, я распахиваю глаза, когда слышу отборный мат. Рядом со мной, уже встав на ноги, отряхивается незнакомый мне лысый парень в яркой форме какого-то футбольного клуба. Смахнув пыльный след с шорт, он бросает на меня испепеляющий взгляд:
— Ты че, овца? Куда зад свой двигаешь?
И пока подбежавшие к нам Настя и ещё парочка одногруппницы помогают мне подняться, я молчу, ошалело хлопая глазами. Вернувшись в вертикальное положение, несколько секунд нахожусь в шоковом ступоре, не зная, что ответить. Пока до меня не доплывает: видимо, мы столкнулись с этим лысым на одной беговой дорожке.
— Извини, видимо, тебя не видела, — тихо лепечу, а боль в левой руке все нарастает
Бросив на неё взгляд, я морщусь от вида множества кровоточащих ссадин, рассыпавшихся от тыльной стороны ладони и до предплечья. В глазах неосознанно уже наворачиваются слезы. Черт! Больно-то как!
— Не видела, — мерзко передразнивает парень. — Глаза разуть забыла?
Крепко приобняв меня за талию, Настя смело и громко выпаливает:
— А ты сам куда смотрел, когда бежал?
Но у меня нет сил и желания устраивать какие-либо разборки на виду у всех, поэтому прижав расцарапанную руку к себе, просто спокойно говорю:
— Послушай, я ведь извинилась. Я правда тебя не заметила.
— Мне сказать, куда засунуть эти извинения. Или показать? — лицо лысого искажает нездоровый оскал.
— Мне покажи. — Знакомый до мурашек стальной бас врывается в наш разговор.
Я вздрагиваю, на секунду снова забыв, как дышать, а ладонь Насти сильнее вдавливается в мою поясницу. Да и вообще все наблюдающие за нами выжидающе замирают. Только не это лысое хамло, из-за спины которого скалой выплывает Марк. Он лишь ещё сильнее кривит лицо и оборачивается.
— Тебя забыли спросить.
Громов смиряет его ответным взглядом, достойным пустого места, а потом встречается глазами и со мной. В тёмных радужках тут же вспыхивает тревога, стоит ему заметить мои ссадины на руке.
— Лика, что случилось? — натянуто интересуется он, сводя широкие брови к переносице.
Проглотив волну нервного трепета, я несмело подаю голос:
— Марк, все нормально. Просто...
— Просто конопатая корова по сторонам не смотрит, — выплевывает мой лысый знакомый.
— Эй! За языком следи, — Марк одергивает его за ворот футболки, а свой низкий голос переводит на угрожающий рык.
— Охренел? — Дернувшись от рук Громова, парень приосанивается и становится практически вплотную к нему.
И Марк делает то же самое: расправляет плечи и вскидывает подбородок, пугающе сверкая глазами.
Вид двух расхорохорившихся парней примерно одной физической формы и комплекции, застывших в весьма ощутимом напряжении друг напротив друга, быстро приводит меня в чувство. О нет. Только бы без драк! Мигом забыв о ноющих ссадинах, освобождаюсь от рук Насти и делаю уверенный шаг вперёд:
— Ма-арк. — осторожно начинаю я.
Но меня никто и не думает слушать. По лицам обоих уже пляшут желваки.
— Эта рыжая овца - твоя тёлка что ли, что ты впрягаешься?
— Её зовут Лика. Так что будь добр, извинись за оскорбления.
— Да мне глубоко фиолетово, — шипит лысый. — Я вас обоих могу послать по трем буквам.
— Ну, давай. Рискни, — с вызывающей усмешкой цедит Марк.
— Пошёл на.
Но парень договорить не успевает.
И в эту секунду мне кажется, что весь стадион задержал дыхание и замер, наблюдая, как кулак Марка с размаху впечатывается в челюсть своего лысого собеседника.
Л Л Л
— Громов, ты издеваешься надо мной? — кулак ректора с размаху приземляется на стол, а стоящие на нем какие-то железные кубки и статуэтки подпрыгивают с жалобным звоном.
И я подпрыгиваю одновременно с ними. Да. Мы опять в кабинете у Павла Петровича. Стоим перед его столом по стойке смирно. И да... опять вдвоём.
Я, как непосредственный свидетель драки, а Марк - как активный участник. Третьего экземпляра потасовки привлечь сюда не удалось. Парень оказался вообще не из нашего университета. Но это никак не помешало Марку хорошенько отрихтовать его лицо.