«Интересно? А что там?» — зачем-то проносится в моей голове, но я тут же одергиваю себя.
— Жадина, — фыркает Громов. — Почему на звонки не ответила?
Я удивлённо выгибаю бровь:
— А ты звонил?
— В пропущенных номер с пятью восьмёрками на конце не заметила? — Марк зеркалит моё движение бровями.
Так вот кто драконил мой телефон в три часа ночи. Благо у меня есть привычка: полностью переводит звонки после двенадцати на беззвучный.
— А я не беру трубку с неизвестных номеров, — поправив очки, «мило» улыбаюсь Громову.
Марк складывает руки на стол и опершись на них, наклоняется ко мне.
— Так запиши.
В его голосе играет усмешка, а вот глаза... Они жутковато притягивают тьмой. На несколько секунд я словно подвисаю, а сердцебиение подвисает вместе со мной. Меня отрезвляет лишь звон посуды за моей спиной.
Наплевав на недопитый кофе и на договор пообедать с Настей, я резко подрываюсь с места, намереваясь уйти отсюда. Мне не нравится наше общение. Марк странный.
И видимо, именно по этой причине не удаётся сделать и шага в сторону. Громов скалой становится на моем пути, а я окончательно теряю самообладание.
— Чего тебе надо от меня? — проговариваю уже так грубо, что должно быть максимально понятно: общаться я не хочу.
— Сколько у тебя ещё пар? Предлагаю сходить в кино.
— Я никуда с тобой не пойду, — отрицательно качаю головой.
— Не хочешь ходить? Тогда давай после пар просто покатаемся на машине, — он расслабленно пожимает плечами.
— Любишь кататься? — хмыкаю я.
— Люблю, — крупные губы Марка растягиваются в довольной улыбке.
— Любишь кататься, женись на кататься.
Громов недоуменно сводит густые брови у переносицы:
— Чего?
— Японская мудрость, Марк, — язвительно улыбаюсь ему в ответ.
Вздохнув, он неожиданно тянется к моими очками. Осторожно стягивает их с лица, а его пальцы касаются моих скул. И это секундное ощущение сбивает во мне дыхание. Мимолётное прикосновение как статическое электричество - приподнимает каждый мой волосок на коже. В этот момент я радуюсь, что все эти мурашки надёжно скрыты под длинными рукавами тонкого пуловера.
Нацепив очки себе на кончик носа, Марк внимательно рассматривает моё лицо поверх их оправы.
— Зачем ты их носишь? — вдруг на полном серьёзе заявляет он. — Без них лучше. И у тебя, оказывается, бездонно голубые глаза.
А у него бездонно чёрные с непозволительно длинными ресницами. Правда, сейчас все остальные черты его лица расплываются передо мной. То ли потому, что без очков я в принципе не могу похвастаться хорошим зрением, то ли потому, что внутри меня дёргается какое-то странное чувство. Я не понимаю: мне бояться Марка или просто не реагировать на его манерность, и он сам отстанет?
А отстанет ли?
— Марк, отдай очки. На нас уже смотрит вся столовая, — прошу его вполголоса.
И это ещё мягко сказано «смотрит». Такое количество устремленных к нам взглядов и шушуканий не вызывает во мне ничего кроме нетерпимого чувства неловкости и горячих щёк.
— Кому видно, тому стыдно, — сверкнув глазами, Марк делает шаг назад от меня. — Русская народная мудрость. В курсе о такой?
— Громов, блин... — шиплю я сквозь зубы, сжимая и кулаки.
Хочется рвануть к нему и просто подзатыльником сбить с его смазливой физиономии свои очки обратно. Но мы оба и так как на арене цирка. Всем присутствующим здесь остается достать микроскопы и прослушивающие устройства.
Марк ничего не отвечает, лишь пятится к выходу. Подняв большой палец и мизинец, имитирует телефонную трубку и прикладывает ладонь к уху, чересчур обаятельно улыбнувшись.
И перед тем как исчезнуть из столовой, сталкивается в дверях с Настей. Марк проскальзывает мимо неё, даже не взглянув, а вот лицо подруги вытягивается, когда она замечает на его носу мои очки. А их сложно не узнать: большие капли в изящной металлической оправе.
Настя тут же метётся ко мне со скоростью света, пронзая взглядом, в котором только и читается: сейчас ты мне все расскажешь, подруга.
А я понимаю, что не расскажу.
Потому что не имею никакого представления, что это было между мной и Громовым. И что вообще ему от меня нужно?
Глава 3
Марк
Телефон вздрагивает на соседнем пустом стуле, оглушая тишину аудитории глухим звуком вибрации. Отрываю от стола голову, уложенную на руки, и смотрю на светящийся экран.