С лоджии доносится тонкое возмущенное повизгивание, но я делаю вид, что не слышу. Мои собаки знают, что раньше шести-половины седьмого им ничего не светит. Это их звонок разбудил.
На какой-то миг появляется надежда, что дед попрощается и исчезнет, но только на миг. И тут же развеивается как дым.
— Быстро вставай и беги в больницу. Бегом!
— Издеваешься? — бормочу, переворачиваясь на другой бок. — Зачем мне больница? Я здоровый как лось.
— Как зачем, дурья твоя башка? — ругается дед. — А меня значит совсем со счета списал? Так давай уже, похорони прямо сейчас.
Сон как рукой снимает. Сажусь в кровати, свесив ноги на пол.
— Что случилось? Ты заболел? — в моем голосе звучит неподдельная тревога.
— Случилось, — мрачно отвечает вредный старикан, — ты со мной случился. Из-за тебя все забыл к ебеням.
— Что ты забыл, дед?
— Медсестру отменить забыл. Так что дуй в больницу и отменяй. Бегом! Она вчера небось приходила?
— Кто? — встряхиваю головой, чтобы привести в порядок мысли.
— Ну эта, как его. Медсестра!
В голове что-то щелкает. Медсестра?
Медсестра!
Точно! Здесь вчера была медсестра. Я ее трахал, а потом она сделала мне укол и ушла.
Укол? Нахера мне был нужен укол, если я заказывал секс?
В голове пробует угнездиться очень нехорошая мысль, а я пытаюсь откопать в своей голове хоть какую-то альтернативу.
— А она к тебе раньше приходила? — спрашиваю деда.
— Кто? — с подозрением переспрашивает дед.
— Медсестра. Которая из больницы, — сажусь в кровати и морщусь от боли.
Зад дико болит. Еще бы, она же туда со всей дури шприц всадила.
— А как же, — хвастливо отвечает дед, — каждый день приходит и делает. Так что ноги в руки и дуй в больницу прямо сейчас.
— Но зачем туда ходить, дед? Проще позвонить.
— С дуба упал? — возмущается дед. — Сказал, пешком иди, звонить дорого. Привык деньги направо-налево транжирить, нет чтоб на старость откладывать.
— Я откладываю...
— Не спорь! А то взял, понимаешь, привычку переговариваться!
Это может длиться бесконечно, поэтому торопливо прощаюсь с дедом, кое-как слезаю с кровати и по стенке иду в душ. Конечности затекли и не слушаются. Это я настолько крепко спал, что даже не переворачивался? Так это не сон, это кома.
Холодная вода частично возвращает мыслительные способности. А заодно и относительно связные воспоминания.
Вчера я вызвал проститутку для ролевой игры. Она должна была изображать медсестру. Проститутка пришла, я отлично потрахался, она сделала мне укол и ушла. Но дед утверждает, что к нему тоже должна была прийти медсестра. Внимание, вопрос.
Кто вчера приходил?
И, с учетом сложившихся обстоятельств, к кому?..
Выпускаю с лоджии собак, вывожу их на прогулку. Байсар с Люсьен поначалу делают вид, что обижаются, но когда мы выходим в парк, собачье настроение мгновенно меняется. Стоит им попасть на волю, все обиды улетучиваются. Они носятся вокруг с неистовой неугомонностью, а я усиленно думаю.
Слова деда не дают покоя. Причем не понимаю, почему. Ну приходила та медсестрица из больницы, ну позвонила в дверь. Я, ясное дело, не открыл, потому что дед отключил звонок из соображений экономии.
В теории она могла постучать. Так может и стучала, кто ж ее слышал? Мы все тут были заняты.
Ладно, неудобно, но не смертельно. Можно в самом деле пройтись в больницу, заплатить женщине за лишнее беспокойство.
Я себе даже представляю ее, эту местную медсестру. Настоящую, из государственной больнички. Тетку средних лет с недовольным фейсом.
Возвращаемся домой, на площадке нас уже поджидает соседка деда, Вера Аркадьевна. Редкой злоебучести бабка, ее даже дед боится. Ладно, не боится, но остерегается.
— Здравствуйте, Вера Аркадьевна, — вежливо здороваюсь исключительно ради того, чтобы не засорять карму.
Но у Веры Аркадьевны, видимо, карма давно забита как мешок в пылесосе. Который проще выбросить, чем чистить.
— Ага, приехал? — она угрожающе сверкает глазами. — И сразу проституток навез?
— Не понимаю, о чем вы, — хочу пройти мимо, но бабка только начинает входить в раж.
— Не понимает он! Я про шалаву ту, что к тебе вчера в дверь ломилась.
И тут меня осеняет. Это она медсестру вчерашнюю проституткой называет. Видимо, бедная женщина и правда ломилась в дверь. А у таких, как наша соседка, все без исключения, кто старше пятнадцати и моложе шестидесяти лет, наркоманы и проститутки.
— Не могу знать, Вера Аркадьевна. Я вчера спал, — не меняю вежливый тон. — Отправил дедушку в санаторий и проспал до самого утра.
— От паразит, — качает головой соседка и тут же спохватывается. — Я хотела сказать, молодец какой! Повезло то как Давиду Даниловичу!
— Повезло не то слово, — хмыкаю и закрываю перед ее носом дверь.
Судя по всему, мне лучше не жлобиться и нормально так отстегнуть медсестре-неудачнице. Походу бабка Вера обложила бедную женщину с ног до головы.
Пока варю в турке привезенный с собой кофе, в голове безостановочно крутится мысль, которая никак не дает покоя. А именно — почему моя вчерашняя эскортница ушла, не дождавшись оплаты.
Каким бы охуенным я себя не считал, я далек от мысли думать, что девчонке понравился мой член, и она великодушно отказалась от денег. У борделей и благотворительности общего разве что начальная буква.
Пока ищу вчерашний номер телефона, на экране айфона обозначается незнакомый контакт.
— Слушаю, — отвечаю с осторожностью.
— Здравствуйте. По этому телефону вчера у нас оформляли заказ, — говорит не очень приветливый голос.
— Если вы о девушке, то... — начинаю, но меня перебивают.
— Да, именно. С вас оплата в двойном размере плюс неустойка.
— Неустойка? — не совсем понимаю. — За что неустойка?
— За ложный вызов. Мало того, что вы не впустили нашу сотрудницу в дом, девушка ко всему прочему подверглась оскорблениям со стороны ваших соседей.
— Каким оскорблениям? — все еще не могу сообразить.
— Ее обозвали проституткой, — с достоинством ответил голос.
Вера Аркадьевна! Вот же жаба!
Хотя, если придерживаться контекста, то баба Вера не так уж и неправа.
— Я конечно оплачу услуги девушки и ее моральные страдания. Но почему вы говорите, что вызов ложный? Кто вам сказал, что я ее не впустил?
— Я вам еще раз повторяю, что девушка звонила в квартиру, стучала, но ей никто не открыл. А потом еще на нее накинулась эта невменяемая бабка.
Догадка накрывает десятиметровой цунами.
— Не открыл, говорите? — бормочу в трубку. — Точно не открыл?
— У вас звонок не работает.
— Возможно...
— Я сейчас пришлю вам номер карты. Если оплата не поступит в течение пятнадцати минут, к вам поднимутся наши сотрудники безопасности. Они уже внизу.
— Присылайте, я оплачу, — отвечаю коротко.
Оплату перевожу сразу же. И не потому, что боюсь охранников борделя. А потому что я кажется догадываюсь, кого вчера впустил в дом вместо эскортницы. И чтобы в этом убедиться, я должен срочно попасть в больницу.
Причем желательно не через приемный покой.
Глава 5
Давид
Нужно говорить о том, как сильно я государственные клиники люблю? Просто обожаю!
Особенно вот это:
— Куда встал?! Я помыла только!
Женщина с малоприятным лицом, и таким же голосом в мои дорогущие ботинки шваброй тычет.
Ну дед, блядь! Замшевые ботинки, а от тряпки на этой чертовой швабре белизной воняет так, что меня тошнить начинает.
— В очередь встал, или здесь как-то иначе принято? — в ответ выдаю. В голосе сквозит все мое недовольство этой ситуацией.